|
Это уж точно. – Ладно, – говорю, – Карален так Карален. Пошли, на вашу линию обороны поглядим. Оборона у них, конечно, хлипкая. Двенадцать винтовок – шесть «трехлинеек», две «СВТ», четыре немецкие. И «максим». Трофим на него, как на икону, уставился. – Первая, – говорит, – вещь против орков. – Орки, – спрашиваю, – это такие зеленые, с клыками? – Они самые. – Ну, по ним из «максима» самое то. Хотя мне лично немецкий «МГ» больше нравится. Гляжу – веревка какая-то по земле протянута, за, камень уходит. Заглянул – ни черта себе. Веревка к гранате противотанковой примотана, а граната – к авиабомбе. Немецкая фугаска, 250-килограммовая. – Это еще что? – А это, – Трофим отвечает, – на крайний случай. Если уж совсем зажмут – дернем, благословясь, и будет и нам, и им. – Дернуть, – говорю, – это, конечно, здорово. А почему 6 не взять эту дуру и не рвануть ею мостик прямо сейчас, не дожидаясь, пока зажмут? А то ведь в последний момент еще неизвестно, как обернется. Оборону вашу хилую смести – даже «фердинанд» не нужно подтягивать. Полковушку приволокли – и вышибли вашу баррикаду, как фигуру в городках. А если с миномета долбануть – одной мины на этот мешок каменный хватит и еще лавиной накроет так, что и могилу братскую копать не надо. – Так ведь, – отвечает, – пробовали уже. Ничего это не даст. Переход в другом месте объявляется. А там-то уж замка нет. – Все равно, – говорю, – хреновая у вас оборона. Совсем хилая. – Да уж какая есть. – Вот за такой ответ, – говорю, – и под трибунал можно. Оборона должна быть ни какая есть, а какая надо и еще лучше. Только для этого о ней думать постоянно надо. И работать над ее совершенствованием. – И как же ее, по-твоему, – Трофим интересуется, – усовершенствовать? – Да много как, – отвечаю. – Вот, например, я вчера у Аулея тарелки из дюраля видел. Где вы его взяли? – Там же, где и бомбу, – говорит. – С самолета. – А что за самолет? – Немецкий. – Немецкий, а дальше? Тип какой? – Не знаю, – отвечает. – Они его без меня разобрали. Я только крыло видел, его целиком в замок приволокли. – Я, – Кара встревает, – видела. Начал я ее расспрашивать – тот еще источник информации. Словно венгра какого-нибудь по-немецки допрашиваешь, а он слов знает еще меньше тебя, да и то не те. Кое-как разобрался. – Эх, – говорю, – олухи. Это ведь «Хейнкель-111» был. На нем одних огневых точек не меньше пяти штук. Вот и представь себе, Трофим, вместо одного твоего «максима» – пять авиапулеметов. Такой шквал свинца – кого хочешь смести можно. И потом бомба эта ваша – хорошо, если сдетонирует от гранаты, а вдруг нет? – А ты что предлагаешь? – Взять, – говорю, – и разобрать ее. Нормальную мину соорудить. Даже тол не надо вытапливать – просто дыру в корпусе проделать и взрыватель по-человечески приспособить. |
