|
Читал в одном трофейном журнале – фюрер бесноватый тоже вроде в эту херню верит. – Ну, интересуюсь, – и чего там ваши звезды мне напророчили? – Знaeшь, Сергей, – отвечает Иллирии, – ты уж меня прости, но то, что я в эту ночь увидел, я ни тебе, ни Кape не скажу. И даже Аулею с Матикой тоже. Я тебя только об одном попрошу – когда будешь выбор делать – не ошибись! А лучше – не делай его вовсе! Ну и ерунду же он несет. Причем на полном серьезе. Я-то вижу – он все это верит, как в оперативную сводку. – Все сразу выбрать нельзя? – спрашиваю. Тут он на меня так глянул. Даже не дико, а с восхищением и каким-то и ужасом, словно я ему конец света после дождичка в четверг напророчил. – Все можно, – шепчет. – Все можно. Ах я, старый дурак. Все ведь возможно. Тут рыжая объявилась. Полную корзинку фруктов приволокла. Некоторые знакомые, а часть – первый раз вижу. Даже брать их боязно – вдруг это какие-нибудь ананасы местные и с них кожуру прежде счищать нужно. Прямо, дурак, как рыжей наши консервы. Выбрал одно яблоко-переросток, откусил – земляника. Что за черт, думаю, уж землянику-то я от яблока на вкус отличить еще могу. Еще раз вгрызся – точно, уже вкус яболка. Гебен зи мир, битте, айн кило фон ден апфель[6 - Мне, пожалуйста, один кило вон тех яблок.]. Интресно, «яблочки» эти у них сами по себе на елке выросли или местные селекционеры расстарались? Ну, показать бы такую елочку товарищу Мичурину – он бы на ней и повесился с тоски. Только, думаю, чего ж у них при таких выдающихся достижениях хлеб-то такой дрянной? Одними ананасами народ не прокормишь, надо бы и пшеницу с картошечкой. – Так о чем, – спрашивает Иллирии, – ты со мной поговорить хотел? – Посмотрел я тут, – говорю, – на ваш передний край. – Ну и… – Ну и хилая же у вас тут оборона, – говорю. – Удивительно, как вас еще до сих пор не смели. – А ты, Сергей, – спрашивает, – знаешь, как ее укрепить? – Мне сказали, что вы, как святой маг, в курсе, где, когда и что из моего мира в ваш валится. Вот и наладьте сбор и переработку. Только на серьезной основе, а не так, как сейчас, – только то, что непосредственно на голову свалилось. – С этим, – отвечает, – у нас большие проблемы. Людей в замке не так уж много, а отрезок границы, который мы собой закрываем – без малого десять лиг в обе стороны. А кроме как в замке, людей в округе почти не осталось. Ушли. Боятся Тьмы, боятся нового вторжения. – К тому же, – рыжая встряла, – простолюдины к вещам из твоего мира близко не подойдут. Они их проклятыми считают. Понять-то их можно. Там, наверное, такие подарочки попадаются – не то что костей, пыли не соберешь. – Хорошо, – говорю, – допустим, один доброволец у вас нашелся. Я да машина во дворе – и обернуться быстро можно, и загрузиться неплохо. И что за какой конец брать, тоже знаю. Но хоть примерные координаты указать можете? – Места, – священник говорит, – показать могу. Это несложно. Полез куда-то под стол, залязгал чем-то. Наконец вылез с рулоном полотна. Расстелил его по столу и пальцем тычет. – За последние дни, – начал, – вот… А я на эту, с позволения сказать, «карту» гляжу – та еще карта. |
