– Убирайся, пока я не надрал твою плаксивую задницу, – отозвался я.

Томас довольно оскалился, и они с Мёрфи вышли.

Я доел остаток сандвича, рассеянно заметив про себя, что дошел до такого состояния, когда так устал, что уже не могу спать. В противоположном конце комнаты Черити и дети заснули – она так и сидела на полу, а они льнули к ней, сгрудившись кучей. Вид у Черити был изможденный, что вполне естественно, и я заметил на ее лице морщины, которых не замечал раньше.

Она могла быть шилом в заднице, но силы духа у нее хоть отбавляй. Ее детям повезло с матерью. Многие матери сказали бы, что готовы умереть за своих детей. Черити доказала такую готовность на деле.

Некоторое время я смотрел на спящих детей – в основном на лица младших. Дети, мир которых покоится на таком крепком основании, как любовь Черити, смогут достичь почти всего. Имея таких родителей, как она и ее муж, они вырастут в целое поколение мужчин и женщин, обладающих такими же силой, самоотверженностью и отвагой.

Вообще‑то я пессимист в том, что касается человеческой натуры, но мысли о том, какое будущее нас ждет, если его будут строить дети Карпентеров, дает мне надежду для нас всех.

Но, конечно, решил я, кто‑то должен присматривать за юным Люцифером – с учетом того угрожающего потенциала, которым он обладает.

Стоило этой не самой утешительной мысли мелькнуть у меня в голове, как Молли осторожно выскользнула из‑под руки матери, не менее осторожно вытащила ногу из‑под уха младшего брата и выбралась из спящей кучи малы. Она на цыпочках дошла до двери, оглянулась, увидела, что я смотрю на нее, и застыла на полушаге.

– Вы не спите, – прошептала она.

– Слишком устал, чтобы спать, – сказал я. – Куда ты собралась?

Она вытерла руки о порванную юбку и отвела взгляд.

– Я… после того, чему я их подвергла… Мне кажется, лучше будет, если я…

– Уйдешь? – спросил я.

Она пожала плечами, не поднимая глаз.

– Ничего хорошего не выйдет. В смысле, если я останусь дома.

– Почему?

Она устало мотнула головой.

– Просто не получится. Теперь‑то. – Она шагнула вперед, мимо меня.

Я вытянул правую руку и взял ее за запястье, ощутив при этом покалывающую вибрацию магической энергии – такая аура обволакивает каждого, кто занимается этими делами. Прежде она избегала физического контакта, хотя тогда я и не обращал на это внимания. Повода не было.

Она застыла, глядя мне в лицо, – она не могла не ощутить той же энергии в моей руке.

– Ты не можешь остаться из‑за твоей магии. Ты это имеешь в виду.

Она поперхнулась.

– Как… откуда вы знаете?

– Я чародей, детка. Ты уж не совсем меня недооценивай.

Она сложила руки на животе, ссутулив плечи.

– М‑мне надо идти.

Я встал.

– Да, надо. Нам надо поговорить.

Она прикусила губу и посмотрела на меня:

– О чем это вы?

– О том, что тебе предстоит сделать нелегкий выбор, Молли. Ты обладаешь немалой силой. Тебе предстоит решить, хочешь ли ты использовать ее. Или позволишь ли ей использовать тебя. – Я сделал знак следовать за мной и медленно вышел. Мы никуда специально не направлялись. Важно было просто идти. Молли шагала, держась скованно, сжавшись.

– Когда это началось для тебя? – тихо спросил я.

Она прикусила губу и не ответила.

Может, мне стоило начать первому, чтобы помочь ей.

– С людьми вроде нас всегда так. Что‑то случается вроде как само собой – в первый раз, когда магия закипает в тебе. Обычно это что‑то маленькое, глупое. У меня это было… – Я улыбнулся.