– Ну, не знаю, – пробормотала женщина. Голос у нее был молодой, неуверенный. Тяжелые потери в войне с Красной Коллегией привели к притоку в наши ряды множества молодых чародеев, на плечи которых навалились нелегкие обязанности павших. – Не уверена, что такое возможно.

– Такое делается именно так, – заверил я ее. – Все, что от вас требуется, – это передать информацию Моргану и Люччо. Передайте им то, что я вам сказал. Ясно?

– Да, сэр. – Голос ее звучал почти благодарно. – Я все передам.

– Спасибо, – сказал я и повесил трубку.

Я перевел дух. Информация ушла Стражам, отступления не было.

В дверь постучали, потом она приоткрылась, и в щель просунулся Фортхилл.

– Кончили?

– Угу, – сказал я. – Спасибо.

– Да не за что. Могу помочь чем‑нибудь еще?

Я покачал головой.

– Вы и так сделали более чем достаточно.

Он сдержанно улыбнулся.

– Это как сказать, – возразил он. – Впрочем, позволите один вопрос?

Я кивнул.

– Этот юноша, Нельсон. Его правда преследуют?

– Не думаю. В этом нет смысла. Молли наложила на него заклятие, заставляющее испытывать страх при употреблении наркотиков.

Он нахмурился.

– И вы полагаете, это привело к паранойе?

– Она сама не понимала, насколько ее собственные эмоции влияют на характер заклятия. Не желая этого, она навела на него порчу. – Я покачал головой. – Паранойю. Кошмары. Фобии. И в дополнение ко всему ломка – он ведь наркоман. Все вместе могло привести к необратимым изменениям.

– Бедняга, – вздохнул Фортхилл.

– Я не знаю, с чего начинать помогать ему, отец, – сказал я и помолчал немного. – Он сирота.

Фортхилл улыбнулся, снял очки и протер их носовым платком.

– Вы можете и не знать, с чего начинать. Я знаю. Не тревожьтесь, Дрезден. Мальчик не останется в одиночестве.

– Спасибо, – сказал я.

– Я делаю это не для вас, – улыбнулся он, – но для мальчика. И из служения Господу. Впрочем, всегда пожалуйста.

Я сунул записную книжку в карман и поднялся, но Фортхилл оставался в дверях, глядя на меня в упор.

– Скажите, – произнес Фортхилл и прищурился на свои очки, проверяя, достаточно ли они чисты. – Вы сами верите в то, что вам удастся защитить девушку?

– Думаю, да, – тихо ответил я. – Друзей у меня в Совете немного. Зато те, что есть, входят в Совет Старейшин, этакий правящий орган, особенно в военное время. Они меня поддержат. Это не снимет с девочки всех подозрений, но ее по крайней мере присудят к испытательному периоду, не казнят.

Фортхилл продолжал смотреть на меня своими спокойными ярко‑голубыми глазами.

– Похоже, такая ситуация вам уже знакома.

Я чуть улыбнулся.

– Очень близко.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорил он.

– Скажите, – обратился я к нему. – Вы правда верите в то, что сказали Черити про меня? Что Бог назначил мне оказаться рядом с Молли?

Он снова нацепил очки на нос.

– Верю. Я знаю, что вы не совсем в ладах с религией, Дрезден. Но я знаком с вами не первый год. Мне кажется, вы достойный человек. И я знаю, Бог своих видит.

– В смысле?

Он улыбнулся и покачал головой.

– В том смысле, что я верю: все образуется для тех, кто трудится во имя Господа. Пусть Он этого вслух и не говорит.