|
В его голосе чувствовались искренние симпатия и сочувствие. Он лучше Бонда понимал, что может означать для девушки потеря лодки – вероятно, ее единственного достояния. Он обернулся к Бонду: – Я же говорил вам, кэп. Эти типы умеют работать. Не надо было с ними связываться. Теперь еще явятся с собаками... Собаки то полицейские, пинчеры, по моему... мне ребята рассказывали – этих зверюг здесь не меньше двадцати. Надо решить, что мы будем делать дальше. И не ошибиться. – Конечно, Куоррел. Но сначала давайте что нибудь съедим. В любом случае, эти подонки ошибаются, если думают, что они нас напугали. Ни за что на свете не уеду с острова, пока все не осмотрю. А Ханни возьмем с собой. И продолжил, повернувшись к Ханни: – Если вы не против, пойдемте с нами. А потом мы отвезем вас на Ямайку. – Мне кажется, – тихо произнесла Ханни, – что у меня нет другого выхода. То есть, я хочу сказать... Я буду очень рада, если вы возьмете меня с собой. Я вам не помешаю. Только прошу вас, отвезите меня поскорее обратно. Я совсем не хочу больше встречаться с этими типами. Скажите, у вас много времени займут ваши птицы? – Не очень, – ответил Бонд уклончиво. – Но мне необходимо выяснить, что с ними произошло и почему. Итак, сейчас двенадцать часов. Подождите нас здесь и постарайтесь не оставлять следов. Мы с Куоррелом попытаемся понадежней спрятать лодку. Это сейчас главное. Через час приготовления закончились. Бонд с Куоррелом набросали в лодку камней и песка и утопили ее в мелком месте под скалами. Все следы за собой они уничтожили. Это не составило никакого труда, так как после обстрела на земле лежал настоящий ковер из опавших листьев и сломанных веток. Затем они выложили провизию и поели; мужчины – с большим аппетитом, Ханни же едва притронулась к еде. Потом начался тяжелый переход через болото. Стояла невыносимая жара. С северо востока дул обжигающий ветер. – И так здесь всегда, – сказал Куоррел. – Не будь ветра, гуано не смогло бы просохнуть. Бонд порадовался, что его кожа уже достаточно задубела на солнце и не обгорит. Возле устья реки тянулась широкая песчаная полоса и неглубокое озерцо с застоявшейся водой. Другого выхода не оставалось, пройти можно было только здесь. Бонд повернулся к девушке: – Сейчас придется забыть про стыдливость. Оставим рубашки, чтобы не обгореть на солнце. Что касается остального, то советую все снять. Пойдете позади нас. Не дожидаясь ответа, мужчины скинули брюки. Куоррел свернул их и положил в мешок с провиантом, где лежал и пистолет Бонда. Вода доходила им до пояса. Озеро сузилось, и на берету начали появляться деревца. Наконец они дошли до холодной протоки. Река оказалась довольно глубокой и извилистой. Дно покрывал толстый слой ила, и при каждом шаге ноги их погружались в густую жижу. Мелкие рыбешки и креветки щекотали лодыжки. Время от времени приходилось останавливаться и отрывать пиявок. Но все это было не так страшно. По крайней мере, вблизи воды зной не казался таким невыносимым. Хотя, чем сильнее они удалялись от океана, тем мучительней становился гнилой запах болот. В воздухе разносилась вонь тухлых яиц, характерная для поднимающихся из болота газов. Появились комары, которые тут же набросились на Бонда. – У вас на коже соль. Похоже, что вы пришлись им по вкусу, – подшучивал Куоррел. Бонд снял рубашку, и намочил ее в реке. Стало немного легче. Но с каждым шагом запах делался все непереносимее. Деревца поредели. Речка расширилась, дно стало потверже. – Осторожно, – предупредила Ханни. |
