– Борт шесть‑пять‑девять, говорит центр Вашингтона. Сообщите о своих намерениях, сэр.

– Центр, это шесть‑пять‑девять, произошёл взрыв первого двигателя. Двигатели один и два отключены. Под угрозой прочность корпуса. Резко ухудшилась управляемость. Прошу разрешения на срочную посадку в аэропорту Балтимора.

Диспетчер обернулся и подал знак старшему смены, который тут же подошёл и встал за спиной.

– Одну минуту. Кто это? – Он запросил компьютер и не нашёл никаких сведений о КЛМ‑659. Диспетчер включил радио.

– Шесть‑пять‑девять, прошу опознание. На этот раз в ответе звучала паника.

– Центр Вашингтона, говорит борт КЛМ шесть‑пять‑девять, 747‑й, чартер, направляющийся в Орландо, скорость триста узлов, – донёсся голос. – Повторяю: два двигателя вышли из строя, повреждено левое крыло и фюзеляж. Снижаюсь с высоты один‑четыре тысячи футов. Прошу немедленно обеспечить радиолокационную проводку в Балтимор, приём!

– С этим нельзя шутить, – обеспокоенно произнёс старший смены. – Веди его и сажай.

– Слушаюсь, сэр. 747‑й шесть‑пять‑девять. Радиолокационный контакт установлен. Вы спускаетесь с высоты один‑четыре тысячи футов, скорость триста узлов. Поворачивайте налево на курс два‑девять‑ноль и продолжайте спуск.

– Борт шесть‑пять‑девять, продолжаю спуск, поворачиваю налево, на курс два‑девять‑ноль, – ответил Сато. Английский служил международным языком авиационных пассажирских перевозок, а он превосходно говорил по‑английски. Итак, пока все идёт хорошо. У него на борту осталось больше половины запаса топлива, а лететь оставалось, по данным Глобальной спутниковой навигационной системы на своём экране, не больше сотни миль.

В международном аэропорту Балтимора немедленно была приведена в готовность станция пожаротушения, расположенная рядом со зданием главного терминала. Работники аэропорта, обычно выполняющие другие обязанности, бежали или ехали к станции, а тем временем авиадиспетчеры решали, какие самолёты успеют посадить, прежде чем авиалайнер, совершающий аварийное приземление, приблизится к аэродрому, и тогда остальные самолёты придётся пустить на новый круг. Как во всех крупных аэропортах, у них были разработаны правила действий при нештатных ситуациях. Были оповещены полиция и другие службы, и буквально сотни людей немедленно оторвались от телевизионных экранов.

* * *

– Я хочу рассказать вам жизненную историю американского гражданина, сына офицера полиции, бывшего лейтенанта морской пехоты, получившего тяжёлую травму во время тренировочного полёта, преподавателя истории, члена американского финансового сообщества, мужа и отца, патриота, государственного служащего и настоящего героя нашей страны, – донёсся из телевизора голос президента. Райан поёжился, услышав это, особенно когда раздались аплодисменты. Телевизионные камеры показали крупным планом лицо министра финансов Фидлера, рассказавшего группе журналистов, освещающих экономические вопросы, о роли Джека в ликвидации биржевого краха на Уолл‑стрите. Хлопал даже Бретт Хансон, причём совершенно искренне.

– Я знаю, Джек, ты всегда смущаешься, когда слышишь такое о себе, – улыбнулся Трент.

– Многие из вас знакомы с ним, многие работали рядом. Сегодня я беседовал с некоторыми сенаторами. – Дарлинг сделал жест в сторону руководителей как меньшинства, так и большинства в Сенате. Оба улыбнулись и посмотрели в телевизионные камеры. – И теперь, с вашего разрешения, я хочу представить вам Джона Патрика Райана, которого выбрал для исполнения обязанностей вице‑президента Соединённых Штатов. Я прошу членов Сената одобрить его кандидатуру сегодня вечером.

– Но все это в высшей степени необычно, – заметил комментатор, когда два сенатора встали и направились к трибуне.