И почему это Счастливчик то и дело пользуется идеями полуволка? Нормальным собакам следует поступить с точностью до наоборот!

– Нам нужно заклеймить эту лису, – продолжил Счастливчик, повышая голос. – Оставить на её теле шрам, как у Кувыркушки. Чтобы лисы не забывали о том, что они сотворили, и понимали, что их ждёт, надумай они напасть на нас снова.

Дымка зашипела.

– Я ничего не сделала собакам, – с паникой в голосе залепетала она. – Ничего! Собаки причиняют лисам зло ни за что!

– Это лучше того, что твоя стая пыталась сделать нам, – прорычала Альфа. – Сиди смирно и помалкивай. И мы не расправимся с тобой так, как нам бы хотелось…

– Альфа, пожалуйста, не надо… – выпалила Гроза. – Это неправильно. Это дико! Жестоко! Бессердечно!

Чуть подавшись назад, Альфа бросила на Грозу такой свирепый взгляд, что у той подкосились лапы.

– Ты нанесёшь ей клеймо, – прорычала Альфа.

Грозе захотелось выкрикнуть: «Нет!» Но слова так и застряли у неё в глотке.

– Микки, ступай с Грозой и лисицей, – скомандовала Альфа, повернувшись к пастушьему псу.

– Хорошо, Альфа, – выпрямился пёс, но его уши странно дрогнули.

– Возьмите ещё Дротика и… Беллу. Отведите лисицу туда, где вы в последний раз видели её стаю. И оставьте её там, чтобы другие лисы смогли её найти. Гроза, Дротик, Белла! Ответственным за это задание назначается Микки. И вы будете делать всё, что он скажет. Вам понятно?

Гроза всё правильно поняла. Так она, во всяком случае, подумала. Микки единственному из них четверых Альфа доверяла по-настоящему. Остальным предстояло доказать свою верность и преданность стае.

«Отыграться на невинной лисе, напавшей на нас из отчаяния. И добиться этим того, что лисы никогда не оставят нас в покое. Разве это правильное решение?»

Их путь был долгим и тягостным. Тепло, согревшее Грозу раньше, мгновенно улетучилось, как только Собака-Солнце спрятала свою морду за плотной кромкой серой тучи. Собаки шли медленно, плотным кольцом окружая Дымку, чтобы лиса не могла прошмыгнуть между ними и убежать. Они не разговаривали, и тишину вокруг нарушали только слабый ветер, гулявший между деревьями, да их собственное дыхание, прерываемое тихим повизгиванием напуганной и истощённой лисицы.

Гроза шла последней, очень близко от лисы. И ей постоянно приходилось следить, куда ставить лапы, чтобы не наступить на болтавшийся рыжий хвост. Собаку терзали обида и горечь. Обида за глупость и упрямство стаи и горечь за себя.

«И кто меня дёрнул за язык? Клеймо – это всего лишь рана. Я ведь и раньше наносила раны – лисам, собакам, койотам, не говоря уже о дичи».

Но те раны она наносила в пылу сражений или на охоте. А это было совсем другое…

Дымка споткнулась, и Гроза чуть не врезалась в неё. Собачий отряд остановился. Микки оглянулся на лисицу.

– Поторапливайся! – подстегнул он её без особого сочувствия, но и без грубости. – Осталось недалеко. Я чую лисий запах.

Дымка снова взвизгнула, сделала шаг вперёд, а затем стремительно, как Молния в небе, извернулась под животом Дротика и проскользнула между его лап. Но Белла оказалась проворнее. Собака схватила лису за загривок и притащила назад, как непослушного щенка.

– Не торопись, лисица, мы ещё не пришли, – пробурчала она, отплёвываясь от рыжих волосков, забившихся ей в пасть.

Снова облепив пленницу плотным кольцом, собаки устало потащились дальше. Микки всё время принюхивался, пытаясь уловить следы лис.