Какое-то время братья шли молча, внимательно разглядывая

здания и людей на улицах. К полудню они пришли в район Фунах.

Одежда и речь прохожих здесь были еще более экзотичны, чем в

районе, населенном гражданами города. Пройдя всего лишь

квартал, Бенони и Жем услышали обрывки фраз на трех языках, не

поняв из них ни слова, увидели человека в огромном тюрбане,

маски на лицах и длинные бороды, женщин, с кольцами в носу;

некоторые люди носили шлемы с рогами быка и шкуры животных,

лица же других покрывали белые, зеленые и красные татуировки.

--Кайво расположен в месте слияния двух великих рек,-- сказал

Жем.-- Отец всех Вод, несущий свои воды с севера на юг, и

разделяющий мир на две половины. И Хайо, протекающая с востока

на запад, делящая мир пополам до слияния с Мсиби. Далеко на

востоке живут два могущественных народа: ийква и джинья. Но

они живут слишком далеко, чтобы воевать с Кайво. То есть, пока

что это далеко. Но ийква и джинья присылают в Кайво по реке

Хайо свои товары. И даже скего, воюющие с кайво, используют

для торговли Мсиби и реку Лѕван. Народ скего властвует в море

Мийс, а в других Северных морях правит народ сканава.

--А вот и сканавец,-- Жем указал на высокого широкоплечего

мужчину с длинной красной бородой и в шлеме с бычьими

рогами.-- Говорят, двести лет назад эти люди перешли великую

реку далеко на востоке и опустошили страну Канук на севере.

Они говорят на языке, который ты еще не слышал. Утверждают,

что река, через которую переправились сканавцы, еще шире, чем

Мсиби, но я этому не верю. Все знают, что Мсиби -- Отец Вод, а

остальные реки -- его дети.

Неподалеку от набережной братья увидели здание с вывеской на

дверях. На доске красовалась грубо нарисованная картинка,

изображающая странное создание -- наполовину петуха,

наполовину быка.

--Если видишь на вывеске <MI>пибух<D>,-- сказал Жем,-- значит,

перед тобой двери таверны. Пошли.

Чувствуя себя очень неуверенным и немного виноватым, Бенони

пошел вслед за Жемом в таверну. Они спустились по шести

ступеням вниз и оказались в комнате шириной пятьдесят на

семьдесят футов, с низким деревянным потолком. Оказавшись

после солнечной улицы в полумраке, братья сначала с трудом

различали обстановку.  Солнечные лучи попадали в комнату

только через два небольших окошка, и, хотя на столе в центре

комнаты и горели несколько ламп, свет еле пробивался через

густые клубы табачного дыма.

--Здесь воняет,-- сказал Бенони, втянув носом запахи табака,

пива и ликера.

--А мне нравится,-- ответил Жем. Он подошел к бару, положил на

прилавок одну из своих монет и купил пять сигар. Следующую

монету он потратил на большую каменную кружку, наполненную

темным пивом.

Бенони отказался от предложенной сигары. Жем пожал плечами,

поднял тяжелую кружку и начал пить. Он пил и пил. Его кадык

поднимался и опускался, поднимался и опускался. И пока

огромная кружка не опустела на половину, Жем не поставил ее.

Затем он громко рыгнул.

--С такой скорость, ты потратишь все свои деньги до захода

солнца,-- хмыкнул Бенони.

--Что поделать. Пока мы прозябали в бараках меня просто

замучила жажда. Давай присядем. Нас еще ждут прекрасные

девочки.

Бенони был совсем другого мнения о девочках. Слишком старые,

ни одна из них не была моложе двадцати шести лет, а большие

отвисшие груди и разбухшие животы говорили о чрезмерном

употреблении пива.  Бенони почувствовал угрызения совести,

вспомнив о прекрасном лице, ясных глазах и изящной фигуре

Дебры Аврез.