|
День был очень жаркий, и я подала ему стакан чая со льдом. Мы сидели на качелях и разговаривали. – Она улыбнулась. – Потом он позвал меня, и я пошла. Он продавал гораздо больше расчесок, когда я была с ним. – На щеках Опал появились ямочки, а потом улыбка угасла. – Но я была из Джефферсонов, а тетя Берил никак не могла смириться с тем фактом, что он был янки, да еще коммивояжер. – Опал вздернула подбородок. – Тогда я убежала с ним. Сначала было очень весело и романтично, но спустя некоторое время я захотела вернуться к себе, тем более что Корэл была уже на подходе. Я вернулась сюда, а он собирался послать за мной, когда накопит достаточно денег. Так и не накопил, это Мэгги было известно. – Ну… – Опал похлопала ее по колену и поднялась. – Любовь – это прекрасно, Мэгги. Я не жалею ни об одном мгновении, и ты тоже не должна. – Она улыбнулась. – Не буду мешать твоим приготовлениям. После этих двух визитов Мэгги приняла ванну и надела новое розовое нижнее белье, выглядевшее одновременно и сентиментально, и сексуально. И в это время раздался решительный стук в дверь. – Магнолия? Бабушка! Пока Мэгги одевалась, стук повторился. Презервативы Опал все еще валялись по всей кровати. Мэгги подбежала и села прямо на груду, прикрыв собою как можно больше пакетиков. – Магнолия? Хорошо, что ты еще не ушла. Я боялась, что не поспею. – Запыхавшаяся Перл, одетая в свое выходное платье, закрыла за собой дверь и, доставая из недр своего обширного бюста кошелек, продолжала: – Мне пришло в голову, что ты собираешься выйти с мистером Стюартом. – Он пригласил меня пообедать с ним. Перл оглядела ее: – В последнее время ты на себя не похожа. Я уже дважды наблюдала такое. Такое, что я… что даже со мной было. – Она направилась к постели. Мэгги съежилась от страха, края пакетиков вонзались в ее кожу сквозь шелк одежды и ее новое розовое белье. Краем глаза она видела, как проблескивает фольга, и почти слышала рев напечатанных на этикетках зверей. Ох, ладно, возможно, бабушка даже не знает, что это такое. – Это… – бабушка оглядела кровать. – Я вижу, Опал и твоя мать уже говорили с тобой. – Да. – Голос Мэгги звучал высоко и напряженно. – Думаю, ты слышала, Магнолия, что женщины нашей семьи склонны к «пылкой страсти». Она глядела в сторону. – Мы любим только однажды, но любим всем существом, даже, может быть, более того. Мужчина… мужчина иногда оказывается не в состоянии понять всю глубину нашей привязанности. – Она перевела взгляд на Мэгги. – Я вспоминаю, когда впервые увидела твоего дедушку. Я как раз подавала пончики нашим дорогим солдатам. Он был с Севера… – Янки, бабушка? – не удержалась Мэгги. – Это сейчас не важно. – Она улыбнулась: – Мы поженились в субботу, а в понедельник он ушел в море. – Она вздохнула. – Ты не можешь этого видеть на черно-белой фотографии бракосочетания, но у него были прекрасные голубые глаза. Янки с голубыми глазами – фамильное пристрастие! – Я писала ему, но его письма перестали приходить, и я не знаю даже, известно ли ему о твоей матери. Вот так. – Перл порылась в кошельке и вынула коробочку. Обыкновенные презервативы. – Это для тебя… Так или иначе, нам, женщинам Джефферсон, суждено рожать детей от нашей единственной, настоящей любви. Твоя задача, Магнолия, в том, чтобы родить ребенка только тогда, когда ты будешь уверена, что его отец будет рядом, чтобы помочь воспитать дитя. – Спасибо, – ответила Мэгги, едва справляясь с голосом и стараясь прикрыть большую часть экзотического подношения Опал. – Я купила их в Атланте, чтобы поберечь твою репутацию, – объявила Перл и, коротко кивнув, вышла из комнаты. |
