|
Она поднялась: – Ты имеешь в виду, что я так много работала только для того, чтобы ты мог уехать? – Я же не навсегда уезжаю, – он тоже встал и схватил ее за плечи, – и мы можем еще неделю или две провести вместе, прежде чем я уеду. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Мэгги даже отпрянула: – Неделю?! – Мэгги, – он развернул ее лицом к себе, – я понимаю, это большое время, но… – Ты бросаешь меня! – Она огляделась, чем бы швырнуть в него, но у Кайла не было диванных подушек. – Не могу поверить, что ты бросаешь меня! Не могу поверить, что это случилось со мной! Ты такой же, как все! – Мэгги! – взывал он, но она не слушала. Больше говорить было не о чем! Она схватила свою сумочку и выбежала в дверь, не обращая внимания на вопли Кайла. Он уезжает. Скоро. Ее любви недостаточно. Или слишком много? Она хлопнулась в розовый бабушкин автомобиль, и мотор взревел. Минуту спустя она развернулась в сторону Джефферсон-хауса, что на Джефферсон-бульваре, где она должна будет воспитывать дитя голубоглазого янки, бросившего ее. Совершенно так же, как все женщины семейства Джефферсон. – Для мистера Стюарта меня дома нет, – объявила на чаепитии Мэгги несколько дней спустя. Все Сокровища знали, что Кайл уезжает в Японию. – Но ведь он сказал, что вернется, правда, Мэгги? – Опал выглядела озабоченной. Мэгги хрустнула крекером: – Это они все говорят. – Ты не сказала ему о ребенке. – Сегодня Руби наносила аппликации полосатых зайчиков на зеленые квадраты. – Не думаю, что обязана была это сделать, – ответила Мэгги. – И если уж я собираюсь соблюдать традиции семьи, то собираюсь соблюдать их в точности. После этого Сокровища уяснили, что при ней о Кайле говорить больше не стоит. Со своей стороны Мэгги каждый день послушно являлась к чаю. Большая часть ее времени была занята попытками представить себе, как быть в создавшейся ситуации, которая все больше пугала ее, и что она могла бы сделать. Сокровища пытались привлечь ее к делам «Школы обаяния», но Мэгги всячески уклонялась от этого. Она с большим увлечением работала над упрочением своего бизнеса по протокольным консультациям сейчас, пока еще не появился ребенок. Ведь иначе у нее не будет никаких средств. Довольно странно, но сейчас Мэгги чувствовала себя гораздо ближе к трем женщинам, чем до сих пор. За день до отъезда Кайл позвонил у дверей как раз во время чаепития. Мэгги нисколько не удивилась, услышав его голос. Но удивило, что он едва ли не оттолкнул взволнованную Опал. – Какого черта ты не отвечаешь на мои звонки?! – загремел он, не щадя чувствительность родственниц Мэгги. – Мне нечего сказать тебе, – ответила Мэгги. – Ты хочешь, чтобы я уехал в Японию, даже не попрощавшись? – До свидания, – сказала она. Он стоял там, статный и до замирания сердца красивый. И сердце Мэгги предательски потеплело. Сокровища жадно прислушивались. – Мне этого мало. Что случилось? Мэгги не отвечала, но посмотрела на старших женщин, пытаясь внушить им, чтобы они молчали. Руби откашлялась. Кайл взглянул на нее – она разглаживала руками ткань, которую подшивала, повернув так, чтобы ему был виден зайчик. – Мы готовим новые занавески в комнату рядом с комнатой Мэгги, – сказала Перл. Она приподняла два куска ткани. Один был в розовых и белых овечках, на другом Матушка Гусыня танцевала на желтом фоне. – Какая вам больше нравится? Мэгги строго посмотрела на бабушку. – Лимонного печенья, мистер Стюарт? – Опал протягивала ему тарелку с печеньем и крекерами. – Конечно, если вас тошнит, как эти дни тошнит Мэгги, то, может быть, вы тоже предпочтете крекеры? Мэгги гневно воззрилась на тетушку. |
