|
Затем мистер Харкнис сказал: — Мы хотели бы завтра поговорить с мальчиками, — и в голосе послышались зловещие нотки. Его повозка тронулась и покатилась в деревню, за ней другая. Дядя Дэвид направил лошадь в противоположную сторону. Исо свесился из повозки и прокричал Лену: — Не сдавайся! Они не смогут заставить тебя перестать думать! Что бы они ни делали, они не смогут… Дядя Дэвид резко развернул повозку и въехал во двор. — Сейчас мы увидим, какой ты герой. Илайджа! Я воспользуюсь твоей конюшней. Отец нахмурился, но ничего не сказал. Дядя Дэвид прошел к конюшне через весь двор, толкая Исо впереди себя. Из дома выбежала мать. — Приведи Лена, я хочу, чтобы он видел, — прокричал дядя Дэвид. Отец еще больше нахмурился и молча кивнул в знак согласия. Затем он взял мать за руку, отвел в сторону и что?то тихонько шепнул ей. Мать повернулась к Лену: “О, нет! Ленни, как ты мог!” и бросилась в дом, приложив к лицу фартук. Лен знал, что она плачет. Отец указал на конюшню. Лену показалось, что он в душе осуждает дядю Дэвида, но не считает себя вправе спорить с ним. Лен тоже осуждал его. Дядя Дэвид всегда считал, что ребенок имеет не больше прав, чем любое недвижимое имущество на ферме. При мысли о конюшне Лен содрогнулся, но отец снова подал знак, и пришлось подчиниться. Уже стемнело, и внутри горел фонарь. Дядя Дэвид снял кожаный ремень. — Становись на колени, — произнес он. — Нет! — На колени! — послышался удар. Исо всхлипнул и опустился на колени. — Ты никогда больше ничего не украдешь. Ты сделал меня отцом вора. Ты осмелился лгать. Ты сделал меня отцом лжеца, — его рука поднималась и опускалась в такт словам, и каждая пауза была заполнена щелчком толстого кожаного ремня по плечам Исо. — Ты знаешь, что говорит об этом Библия, Исо. Любящие да очистят детей своих от грехов. Тот, кто ненавидит детей своих, отрекается от всего рода. Исо больше не мог сдерживать крики и рыдания. Лен отвернулся. Через некоторое время дядя Дэвид остановился, тяжело дыша: — Ты все еще считаешь, что я не могу заставить тебя мыслить по?другому? — Да! — прохрипел Исо, скорчившись на полу. — Ты все еще собираешься в Барторстаун? — Да! — Ну что ж, посмотрим. Лен старался не слушать. Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Отец не выдержал и сделал шаг вперед: — Дэвид! — Присматривай лучше за своим щенком, Илайджа! Я всегда говорил, что ты слишком много ему позволяешь. — Он вновь вернулся к Исо: — Ты еще не передумал? Исо промычал что?то невнятное, но было ясно, что он сдался. — Эй, ты, — внезапно обратился к Лену дядя Дэвид, — посмотри на это. Хвастовству и упрямству пришел конец! Исо пошевелился на полу, в пыли и соломе. Дядя Дэвид пнул его ногой. — Ты все еще собираешься в Барторстаун? Исо застонал, закрыв лицо руками. Лен попытался было улизнуть, но дядя Дэвид схватил его тяжелой, влажной от пота рукой. — Вот он, твой герой. Вспомни о нем, когда очередь дойдет до тебя. — Отпустите меня! — прошептал Лен. Дядя Дэвид зловеще захохотал. От оттолкнул Лена и подал отцу ремень. Затем схватил Исо за шиворот и выволок наружу. — Повтори громче, чтобы они слышали! Исо всхлипнул, будто младенец: — Я больше не буду! Я раскаиваюсь. — А теперь убирайся! Убирайся и замаливай свои грехи. Доброй ночи, Илайджа, и помни: твой ребенок так же виноват во всем, как и мой. Они вышли в темноту, и через некоторое время Лен услышал, как тронулась повозка. |
