|
Впереди неясно вырисовывался в темноте лес. Лен ни разу не оглянулся. В лесу было темно, страшно и одиноко. Он вышел на поляну и присел на знакомую корягу, где так часто сидел когда?то, прислушиваясь к ночному концерту лягушек и спокойному журчанию Пиматаннинга. Мир казался необъятным. На юго?востоке показалась светлая полоска, сначала грязно?серая, затем серебряная. Лен ждал. “Нет, Исо не придет, он побоится, и я пойду один”, — думал Лен, и от этих мыслей становилось как?то не по себе. Лен поднялся, прислушался и увидел тонкий краешек луны. Предательский голос нашептывал: “Ты можешь еще вернуться, влезть обратно в окно, и никто ничего не узнает”. Лен изо всех сил вцепился в корягу, стараясь преодолеть эту слабость. В темноте послышался шорох, и на поляну вышел Исо. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, словно ночные совы, ослепленные ярким светом, затем схватили друг друга за руки и рассмеялись. — Публично высечь! — повторял Исо. — Публично высечь! Черта с два! — Мы пойдем вниз по реке, по течению, — сказал Лен. — Пока не отыщем лодку. — А что потом? — Потом мы продолжим путь. Одни реки впадают в другие. Я видел это на картине в учебнике истории. Если долго?долго плыть, мы попадем в Огайо, а это самая большая из окрестных рек. — А при чем тут Огайо? — упрямо возразил Исо. — Это ведь на юге, а Барторстаун на востоке. — Восток занимает куда как больше места, чем ты предполагаешь. Вспомни, что говорил голос из радио? Груз на реке, его можно разгружать, как только что?то… В общем, эти люди из Барторстауна говорили о грузе, который туда направляется. В конце концов рек много, и там обязательно должны быть лодки. Исо с минуту помолчал, а затем произнес: — Ну ладно. Все равно начать придется отсюда. Кто знает, может, мы были правы относительно Хостеттера, а может, и нет. А вдруг он расскажет своим о нас по радио и они помогут нам, кто знает? — Да, — подтвердил Лен, — кто знает? И мальчики двинулись на юг по берегу реки. Луна освещала их путь. Журчала вода, пели лягушки, и слово Барторстаун звоном большого колокола стучало в голове Лена. Часть 8 Спокойные коричневатые воды Пиматаннинга впадают в Шенанго. Шенанго продолжает свой путь, встречаясь с Махоунингом, и обе реки впадают в Бивер. Би?вер впадает в Огайо, которая величественно несет свои воды на запад, сливаясь с Отцом Рек. Время, как и реки, тоже бежит без остановки, и маленькие частички его сливаются в большие: минуты — в часы, часы — в сутки; проходят месяцы, годы, вчерашние мальчишки становятся мужчинами, остаются далеко позади мили долгих поисков. Но все же легенды продолжают быть легендами, мечты — мечтами, тускло мерцающими где?то вдали, может, там, где заходит солнце. Но город Рефьюдж и золотоволосая девочка действительно существовали. Рефьюдж совсем не похож на Пайперс Ран. Его границы превышали пределы, указанные в законе. Но главное отличие было не в этом. Жизнь в Пайперс Ране текла медленно и размеренно, строго подчиняясь временам года. Рефьюдж же бурлил. Люди быстрее двигались, быстрее соображали, громче говорили, улицы по ночам шумели от перестука колес фургонов и повозок, голосов портовых грузчиков. Рефьюдж был расположен на северном берегу Огайо. Когда?то его название вполне соответствовало назначению: здесь в период Разрушения укрывались беженцы из других городов. Через Рефьюдж проходили торговые маршруты, доходящие до Великих Озер; днем и ночью грохотали фургоны, груженные пушниной, шерстяной одеждой, мукой и сырами. С востока на запад плыли по реке баржи со шкурами, салом, соленой говядиной, углем, металлическим ломом из Пенсильвании, соленой рыбой из Атлантики, гвоздями, бумагой и ружьями. |
