Бойко терпеливо слушал поток оправданий и не перебивал. Момент психологического надлома во время допроса — самый важный. В эту минуту из человека изливается то, о чем в другой раз он не расскажет и под пыткой.

— …А тут в квартирку заходит дядька такой… солидный, все честь по чести: шляпа, плащ, костюмчик. С помощником или водителем — мы не поняли. То да се, мол, что за шум, а драки нет? Мы ему растолковали про бандуру, он оглядел ее со всех сторон, поцокал языком и попросил снести к нему на квартиру. И деньги за это сам предложил, между прочим. Мы не просили.

— Дядька, стало быть, проживал в этом же доме? — уточнил Бойко.

— Да кто ж его знает, мы ордер не спрашивали.

— В какую квартиру отнесли сейф?

— В двенадцатую, двумя этажами выше.

— И сейф до сих пор там?

— Да почем же я знаю! — всплеснул руками рыжий штукатур. — Вот и до вас двое тоже интересовались, вопросы задавали… А я тот сейф больше в глаза не видывал, потому как двенадцатую квартиру не мы ремонтировали, а другие, со стороны.

— Постой-ка. Кто и когда спрашивал про сейф? — насторожился Олесь.

— С неделю назад. Один подошел тут… Я сразу смекнул — из блатных: взгляд злой, сам нервный, на взводе. А через день второй подкатил на автобусной остановке.

— Тоже блатной?

— Не, из нормальных. Складно разговаривал — вот как вы примерно.

Это уже было интересно. Дальнейшую беседу с Макурой Олесь предпочел продолжить в Управлении в присутствии коллег.

— Емельян Петрович, — обратился он к управляющему трестом, — товарищ Макура проедет с нами на Петровку.

— За что, граждане следователи?.. — заныл было рыжий.

Но Бойко упредил:

— После беседы мой помощник, — кивнул он на Баранца, — доставит вас обратно на автомобиле.

* * *

Судьбу и местонахождение бывшего муровца Петериса Озолса выяснили быстро, отправив Костю Кима в отдел кадров, расположенный в левом крыле Управления. Спустя полчаса тот вернулся в кабинет и положил перед Старцевым листок с убористыми карандашными строчками.

Схватив листок, Иван углубился в чтение…

— Ну, что там? — поторопил его Егоров.

— Каша все вкуснее и наваристее, — вздохнул майор. — Уволили, оказывается, нашего латыша из органов.

— За что? — спросил Васильков.

— Покалечил блатного во время допроса. Не сдержался.

— Не удивлен. Всяких я повидал блатных, — проворчал Егоров. — Есть совершенно нормальные люди. А встречаются такие сволочи, аж руки чешутся. Не то что в морду заехать, а пристрелить на месте хочется.

Старцев продолжил чтение:

— Сейчас работает стрелком в военизированной охране. В декабре 1943 года охранял большой коммерческий магазин в Армянском переулке, когда объект подвергся нападению. Сделав предупредительный выстрел, Озолс открыл огонь на поражение. Один преступник был смертельно ранен, другому удалось скрыться, но Озолс его опознал. По его словам, это был Павел Баринов по кличке Барон.

Егоров от удивления всплеснул руками:

— Ты погляди! И опять ушел! Вот же заговоренный!..

— Ушел, да гулять ему оставалось недолго.

— Нужно встретиться с латышом и поговорить. Выходит, он всех молодчиков из банды Барона знал в лицо.

— Согласен, Вася, — потянулся за тростью Иван. — Тут вот и адресочки имеются — где проживает, где работает.