|
- Что мне делать? - Бери бумагу. Пиши: Тереза, служанка в гостинице... Юло, оба - Дидина и ее таможенник... Альбер Форлакруа... И пускай во что бы то ни стало уже разыщут наконец Марселя Эро. - А за остальными, кого вы назвали, вести наблюдение? Шаги на лестнице. - Можешь идти. Межа нехотя удалился. Вошел судья в пальто и шляпе - в высшей степени достойный, безупречный господин. - С вашего позволения я позвоню доктору Бренеолю, справлюсь насчет клиники. Лиз Форлакруа вместе с обеими служанками расхаживала взад и вперед по комнате наверху. - Это вы, Бренеоль? Нет, ничего страшного... Я только хотел спросить, нет ли в окрестностях Ларош-сюр-Йон хорошей психиатрической клиники... Да... Вилла "Альберт Первый" (Названа так в честь Альберта I, короля Бельгии с 1909 по 1934, героя I мировой войны)... Прямо при въезде в город? Благодарю. До свидания. Первой к машине спустилась старуха Элиза, она несла два чемодана. Следом - ее дочь со свертками. Наконец, появилась Лиз, утопавшая в пушистом меховом манто с поднятым воротником. Все произошло очень быстро. Лиз с отцом расположились на заднем сиденье. Мегрэ сел рядом с шофером. Дидина, стоя на углу улицы, глазела на отъезжающих. Прохожие останавливались. Проехать пришлось вдоль всей главной улицы, мимо гостиницы, почты, мэрии. Занавески на окнах шевелились. За машиной бежали мальчишки. Комиссар видел Лиз и ее отца в зеркальце; ему показалось, что всю дорогу они держались за руки. Когда машина подъехала к Ларош-сюр-Йон, уже темнело. Пришлось несколько раз спрашивать, где находится вилла "Альберт I". Потом ждали главного врача, осматривали палаты. Все было чересчур бело, так же бело, как халаты сиделок и врача. - Седьмая палата... Прекрасно... В палату вошли впятером: Лиз, сиделка, Мегрэ, судья и главный врач. В коридор вышли только трое: Лиз с сиделкой осталась по ту сторону двери. Она не плакала. Отец с дочерью не поцеловались. - Через час в коридоре начнет дежурить инспектор. Еще три километра - и уже город - ворота тюрьмы, книга регистрации заключенных, всякие формальности. Мегрэ и судья - по чистой, конечно, случайности - не успели попрощаться. Пивная. Толстая кассирша. Расписание поездов. Кружка свежайшего пива. - Принесите письменные принадлежности и бутерброд с ветчиной... И еще кружку пива! Комиссар написал официальное донесение прокурору, составил несколько телеграмм и насилу успел к поезду. С полуночи до двух прождал на вокзале Сен-Пьер. Вокзал Орсэ... В восемь утра свежевыбритый Мегрэ уже вышел из своей квартиры на бульваре Ришар-Ленуар. Над Парижем вставало солнце. В двух шагах от уголовной полиции Мегрэ пересел с автобуса на автобус и различил издали окна своего бывшего кабинета. В девять он вылез в Версале, освещенном лучами скупого январского солнца, и с трубкой в зубах медленно пошел по Парижской авеню. С этой минуты он словно раздвоился; ему казалось, что он живет сразу в двух измерениях. Разумеется, он - комиссар Мегрэ, попавший в некоторую опалу и сосланный в Люсон. Руки его засунуты в карманы пальто, принадлежащего Мегрэ, он курит трубку Мегрэ. Все, что он видит вокруг, - это действительно Версаль, причем сегодняшний, а вовсе не тот, который существовал столько-то лет тому назад. Улица безлюдна, особенно ближе к концу, там, где за пышными воротами и высокими оградами прячутся от прохожего красивейшие на свете особняки. |
