— Правильно, девчата! — сказала Мила. — Правильно! А для старших мальчиков нужно сделать носовые платки. Ужас, до чего у них страшные носовые платки!..
— Мила! — крикнула Анюта, с восторгом отбрасывая за спину ещё не заплетённую косу. — У тебя…
— …практический ум! — своим прежним, весёлым голосом взвизгнула Наташа и, нырнув под одеяло, залилась тонким смехом.
И все девочки тоже засмеялись.
Глава 26. Школа
И вот наступил тот день, который казался Кате таким далёким месяц тому назад.
Первое октября.
В этот день тысяча девятьсот сорок второго года начинались занятия во всех старших классах всех школ всего Советского Союза.
За это время Катя очень переменилась.
Софья Николаевна с удивлением и нежностью замечала, как полегоньку, сначала с робостью, а потом всё увереннее и веселее Катя привыкает к той хорошей, здоровой и трудовой деревенской жизни, которой жили все дети.
Сначала слабый, еле заметный румянец засветился на её бледном, бескровном лице. Это был такой чуть уловимый румянец, что только очень внимательные и заботливые глаза могли его заметить.
Но Софья Николаевна, которая с особой зоркостью наблюдала за Катей, сразу уловила этот и другие едва заметные признаки.
Теперь Катя не плелась сзади всех детей, когда те шумной проголодавшейся гурьбой спешили в столовую. Она вместе со всеми бежала по дорожке и торопилась занять своё место за столом. Она больше не возила ложкой по тарелке, нехотя вылавливая из супа отдельные кусочки моркови и ломтики картофеля. Она, как и другие, управившись с первой тарелкой, немедленно просила прибавки.
Однажды, проходя мимо спальни старших девочек, Софья Николаевна услыхала вдруг песенку, которую не очень громко, но уверенно и радостно напевал чей-то голос.
Заглянув в спальню, Софья Николаевна с удивлением увидела в комнате одну только Катю, подметавшую пол.
И Софья Николаевна с поспешностью отошла от двери, чтобы не смутить этого первого, робкого Катиного веселья.
Но особенно радовалась Софья Николаевна, замечая, с каким нетерпением готовится Катя к началу школьных занятий, как ждёт наступления первого школьного дня.
Да, больше всего на свете Кате хотелось учиться. Целый год она не ходила в школу. И как соскучилась она за этот год и по партам, и по чёрной доске, и по белому мелку, по тетрадям, по книгам и по высоким светлым классам! Но больше всего вспоминала она своих учителей. Где они теперь?
Милая прежняя школа! Что с ней стало? Может, на том месте, где она стояла, высокая, светлая, звонкая, — одни только обгорелые кирпичи?
Да, всё это время Кате очень хотелось учиться. Но когда она вспоминала о том, что придётся ей учиться не в прежней, знакомой и милой школе, а в новой, совсем чужой, она робела и пугалась. А вдруг после болезни, после пропущенного года она всё, всё перезабыла, что проходила прежде?
Чем ближе подходил день занятий, тем сильнее боялась Катя. Она уже давно достала себе все учебники младших классов. И всё повторяла, всё повторяла. Она повторила всё, что учила в школе до войны, начиная с первого класса.
Однажды — это было в конце августа, когда занятия ещё не начались — Катя вдруг решила сбегать в новую школу. До чего не похожей на прежнюю оказалась эта школа!
Та была высокая, трехэтажная. Та вся звенела и гудела от ребячьих голосов, когда в часы переменок все выбегали из классов и носились по светлым коридорам, по широким лестницам. В большом зале был такой гладкий и блестящий пол, что, разбежавшись, можно было несколько шагов скользить по нему, как по льду!
А эта была невысокая, небольшая и такая тихая! Тихая-претихая… Только старичок-сторож сидел на приступочке крыльца и грелся на солнце. |