Он долго стоял перед дверью, затем глубоко вдохнул и поднял дрожащую руку, чтобы постучать. Однако тут щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась.

– Кхм… привет? – несмело проговорил Линус.

Ответа не было.

Он собрался с духом и толкнул дверь.

В комнате было темно, сыро и холодно. Линус сделал шаг вперед. Потом еще один. И еще один.

Дверь за его спиной хлопнула. Внезапно вокруг стало темнее, и вспыхнули свечи.

– Добро пожаловать в мои владения, – раздался детский голос. – Вы вошли сюда по моему приглашению. – Голос хихикнул. – Станьте свидетелем моей истинной мощи! Я Люцифер! Я Вельзевул, князь бесовский! Я…

– …тот, кто лишится всех поощрений, если сейчас же не замолчит, – прозвучал голос мистера Парнаса.

Свечи погасли. Тьма рассеялась. В окно ворвались солнечные лучи. Мистер Парнас сидел у окна в кресле с высокой спинкой, положив ногу на ногу, и смотрел на Линуса с веселой улыбкой. Напротив него стояло пустое кресло, несомненно, для мальчика, который сейчас лежал на полу на толстом ковре.

– Он услышал, что вы идете, – пояснил директор приюта. – Я просил его вас не пугать, но сейчас его время делать то, что он желает, поэтому я уступил.

Люси посмотрел на Линуса, прижавшегося к двери:

– Я есть, кто я есть!

– Конечно, – сдавленно проговорил Линус, не в силах отлепиться от двери.

У дальней стены просторной комнаты стояла кровать с балдахином; на столбиках из темного дерева были вырезаны виноградные лозы с листьями. Письменный стол – по виду гораздо старше остальной мебели в доме – был завален книгами и стопками бумаг. На противоположной стороне комнаты Линус увидел незажженный камин.

– Не хочешь показать мистеру Бейкеру свою комнату? – обратился к Люси мистер Парнас. – Он, наверное, очень желает ее увидеть. Правда, мистер Бейкер?

Нет. Совсем не желает.

– Д-да, – сказал Линус. – Пожалуй, можно.

Люси перевернулся на живот и подпер подбородок руками.

– В самом деле, мистер Бейкер? По-моему, вы не уверены.

– Уверен, – твердо произнес Линус.

Люси поднялся:

– Ладно, не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Мистер Парнас вздохнул:

– Люси, ты внушаешь мистеру Бейкеру неверное представление.

– Какое именно?

– Сам знаешь.

Люси всплеснул руками:

– Я просто готовлю его к неожиданностям. Ты сам говорил мне, что жизнь должна удивлять.

– Думаю, ты готовишь его к разочарованию.

Люси сузил глаза:

– И кто виноват? Если бы ты прислушался к моим идеям по украшению комнаты, там не осталось бы места для разочарования. Только для радости. – Он взглянул на Линуса. – Ну, для меня.

– Вряд ли отрубленные человеческие головы, даже из папье-маше, благоприятно повлияли бы на сон и рассудок мистера Бейкера.

– Отрубленные головы? – хриплым голосом спросил Линус.

Люси вздохнул:

– Портреты моих врагов. Римского папы. Евангелистов, посещающих мегацеркви. Ну, как у нормальных людей.

Линус подумал, что Люси не вполне понимает значение слова «нормальный», но вслух мысль не высказал.

– Значит, голов нет?

– Нет, – нахмурился мальчик. – Нет даже черепа животного из леса, которого я не убивал, а просто нашел.