– Да, удачно донельзя, – машинально проговорил Федя, мысли его были сейчас заняты одним: как сказать Майе о том, что первого января он уходит на фронт. – Удачно до невозможности…

– Чего ты бормочешь? – рассмеялась Майя. – Сколько разговоров о каком то старом пальто и бутылке водки!

– Ты права. Хочешь картошки?

– Хочу.

Федя вынул из под подушки кастрюлю с картошкой, налил в стакан чай, подвинул Майе блюдечко с двумя кусочками постного сахара. Федя любил и умел хозяйничать. Майя считала, что у него получается куда более складно и ловко, чем у нее.

– Как, сыта? – спросил Федя.

– Вполне, – ответила Майя. – Теперь постираю немного – и спать. Завтра у меня дежурство, а у тебя когда?

– У меня? – переспросил Федя. – Понимаешь, дело какое…

– Какое? – насторожилась Майя.

– Только давай сразу договоримся, не переживать, ладно?

– Что случилось? – быстро спросила Майя.

Федя улыбнулся:

– Все в порядке, даю слово. Веришь мне?

Майя кивнула. Вдруг ей все разом стало ясно.

– Ты идешь на фронт. Верно?

– Угадала, верно.

– Когда?

– Первого января.

Опустив голову, Майя медленно постукивала пальцами по столу.

– Выходит, тридцать первого ты еще дома.

– Само собой, мы с тобой еще Новый год непременно справим.

«Сказать или не стоит?» – подумала Майя. Сперва хотела было ничего не говорить, но тут же быстро перерешила: нет, он должен знать, кому же еще знать, как не ему?..

– Ты пойми меня, – сказал Федя. – Я не мог иначе! Я должен быть на фронте, понимаешь, должен!

– Понимаю, – ответила Майя.

– Нет, в самом деле, пойми, я здоровый мужик и я не могу, мне непереносимо оставаться здесь, в Москве, когда война…

– Федя, – Майя прижалась щекой к его плечу. – Я бы тоже пошла на фронт, я бы очень хотела пойти, но не могу.

– Оставайся здесь, дома, – сказал Федя. – Ты здесь тоже нужна.

– Я бы пошла на фронт, – не слушая его, повторила Майя. – Но не могу, понимаешь?

Федя недоуменно посмотрел на нее.

– Что то я тебя никак не пойму?

– И не догадываешься?

– О чем?

– Попробуй угадай…

– Постой, – сказал Федя. – Кажется, понял. Это точно?

– Точнее точного.

Он взял ее руку, сжал крепко обеими своими ладонями.

– Надо же так!

– А ты вроде не рад…

– Нет, я рад, я очень рад, Майя…

Он улыбнулся, глядя на нее, но на душе его было тревожно. В самом деле, надо же так! Именно теперь, в войну…

– Если будет мальчик, я назову его Федей, – сказала Майя.

– Стало быть, Федор Федорович, – сказал Федя. – Что ж, пусть, и так можно. Ну, а если девочка?

– Тогда Майей. Мне нравится мое имя, оно такое какое то весеннее.

– А вдруг будет двойня? – спросил Федя, мгновенно пожалев о своих словах, но Майя, к счастью, не слушала его.

– Может быть, я к маме в Павлов уеду, поработаю еще немного, а весной к маме, там и рожу…

Когда то, было это немыслимо давно, прошлой зимой, они строили планы – взять отпуск в июле – августе и махнуть к ее маме в город Павлов, под Горький.

– У нас там такие просторы – закачаешься, – говорила Майя.