– Вот, – первый начал Алексей. – Нитки, как видишь…

И замолчал, будто ему не хватило воздуху.

– Вижу, – Марина сняла пальто, повесила его в коридоре, снова вернулась в комнату, села рядом со Степашей.

– Красивые нитки какие…

– Это мама прислала, – сказала Степаша, продолжая наматывать нитки на руки Алексея, – вчера приехала одна из Воронежа, привезла посылку…

– Очень красивые, – повторила Марина.

Обычно Алексей спрашивал ее, когда она приходила с работы:

– Устала? Много было всего всякого?

А нынче не спросил. И не смотрел даже в ее сторону, как бы ускользая от нее взглядом.

«Почему он смущен? – подумала Марина. – В сущности, что такого особенного? Ну, сидит вместе с девочкой, и она наматывает на его руки нитки. Что в этом плохого?»

– Вы с работы? – спросила Степаша, повернув голову к Марине.

– Да, я сегодня немного раньше обычного, – ответила Марина.

– Вот и все, – сказала Степаша, подошла к Алексею, стала снимать с его рук пушистые кольца ниток.

Взяла со стола целлофановый мешок, положила в него пряжу.

Алексей глубоко вздохнул, словно после тяжелой работы, потряс руками.

– Аж затекли, – сказал, – теперь и закурить можно, надеюсь?

– Можно, – сказала Степаша.

– Ты что, скоро уходишь? – спросила Марина.

– Минут через тридцать, – ответил он.

Марина повернулась к Степаше:

– Давай тогда пообедаем, пойди разогрей суп…

Не отвечая ей, Степаша подошла к зеркалу, пригладила отросшие вихры надо лбом, оба, и Алексей и Марина, уговорили ее как то больше так коротко не стричься.

Потом повернулась к Алексею, сказала:

– Теперь порядок.

Алексей вынул из кармана пачку сигарет, закурил, Степаша живо подошла к столу, подвинула ему пепельницу, и он стряхнул пепел.

– Я все жду, когда ты курить бросишь, – негромко произнесла Марина, – не выношу табачный дым.

Степаша отогнала ладонью дым от Марины, потом сказала, глядя на Алексея, должно быть обращаясь только к нему одному:

– Завтра же начну вязать…

– Что вязать? – спросила Марина.

– Кофточку и еще варежки, если шерсти хватит…

– Кофточку? – удивилась Марина. – Да ты что, Степаша, на кофточку тебе никак не хватит.

– А разве я буду вязать для себя? – спросила Степаша. – Вот уж нет.

– Для кого же?

– Для ребенка, – сказала Степаша. Небольшие, светлые глаза ее слегка потемнели. – У меня будет ребенок, Марина Тимофеевна.

– Ребенок? – переспросила Марина.

– Именно так.

Степаша подошла к Алексею, встала рядом с ним.

– Алеша, скажи ей, мой милый…

Казалось, это все сон, ничто другое, сейчас она, Марина, раскроет пошире глаза, и проснется, и забудет об этом ужасном сне. Но нет, то был не сон…

Марина посмотрела на Алексея, на этот раз он не избегал ее взгляда. Темно карие, широко вырезанные глаза его с чуть коричневыми веками, иногда блестящие, иногда тусклые, как бы подернутые пеплом, сейчас казались печальными, словно бы погасшими.

– Понимаешь, Маришка, – сказал Алексей, – так как то вышло…

– Почему так как то, Алеша? – прервала его Степаша. – Давай, дружочек, не крути, говори все как есть… – Ясная, открытая улыбка засветилась в ее глазах.

– Мы любим друг друга, Марина Тимофеевна, верно, Алеша?

– Да, – сказал Алексей, глядя куда то поверх Марининой головы, – верно.