И может быть, надо было согласиться, чтобы он пришел к нам?..

Подбежала Вика, протянула мне и Руслану по маленькому букетику ландышей:

– Держите крепче!

– Мне то зачем? – возразил Руслан. – Маме – понятно, а мне к чему?

– Разве ты не любишь цветы? – спросила Вика.

– Не в этом дело, просто мужчинам не принято дарить цветы.

– Ты не мужчина, – сказала Вика.

– А кто же я?

– Папа. Если хочешь, можно короче – па.

– Вот как, – сказал Руслан.

– Да, ты папа, и никто другой, усек?

– Усек. Пусть будет так, – согласился Руслан.

Новоселье

Рассказ

Старуху Пастухову, уборщицу Музея изобразительных искусств, не любили ни на работе, ни дома соседи по квартире.

Впрочем, она это знала, но нисколько не сокрушалась.

– Характер у меня такой, никогда ничего не скрою, всю правду в глаза выложу, ни на что не погляжу, – говорила она о себе и потому старалась так и действовать, не таить в себе ни единой мысли, а высказать каждому прямо в лицо все то, что она о нем думает.

Было ей уже далеко за шестьдесят и, хотя председатель месткома несколько раз заводил разговор о том, почему бы не пойти ей на заслуженный отдых, ведь достаточно уже потрудилась на своем веку, она разом обрывала председателя на полуслове:

– Пойду в свое время…

И на этом разговор кончался.

Иные спрашивали ее:

– Не скучно ли жить одной?

Она отвечала одинаково:

– Я скучать не приучена.

И это была правда, потому что дел у нее было по горло, ни одного дня не провела сложа руки.

То, придя с работы, займется уборкой – моет полы и стены, обметает шваброй потолок, то задумает стирку или начинает выбивать во дворе старый, изношенный коврик.

Но главным ее занятием после работы было подыскивать обмен своей жилплощади.

Для этой цели она регулярно покупала справочники по обмену, по многу раз перечитывала предложения, казавшиеся ей заманчивыми, выписывала на особую бумажку наиболее подходящие, а по выходным дням начинала осматривать объект.

Глаз у нее был острый, приметливый не по возрасту, она сразу замечала все то, на что другой человек и внимания не обратил бы – скрипучие половицы, неисправную форточку, слабый дверной замок, облезлую раковину на кухне.

Не ленясь, она заходила в соседние квартиры, чтобы исподволь раздобыть сведения о жильцах, – каковы в быту, не скандальные ли, есть ли пьющие или, чего доброго, может, кто на руку нечист, потом шла в домоуправление и допытывалась, не собираются ли снести дом, а ежели собираются, то в каком приблизительно году.

В свой черед люди тоже приходили к ней, и в конечном счете с кем нибудь из них она сговаривалась меняться.

Начинались новые хлопоты – выписки из лицевого счета, заполнение различных бланков для обменбюро, добывание справок о состоянии домового хозяйства и точно рассчитанном количестве квадратных метров.

Дело доходило до получения ордеров, уже вплотную обсуждался вопрос, куда раньше должна прийти машина для перевозки вещей и кому из обменивающихся сторон надлежит произвести ремонт, как вдруг Пастухова ни с того ни с сего отказывалась меняться.

– Я передумала, – упрямо твердила она на все уговоры, – никуда не поеду. Не хочу, и все тут. Что вы со мной сделаете?

И вот таким образом обдуманный с начала и до конца обмен безнадежно рассыпался.

Хотя на работе ее не любили и за глаза честили старой ведьмой, но все отмечали ее исполнительность и точность.

Ни разу за сорок четыре года работы в музее она не опоздала, ни разу не пропустила ни одного дня.

И на общих собраниях директор музея постоянно ставил ее в пример, называя образцом аккуратности и трогательной, бескорыстной любви к музею.