Не успел он договорить, как возле телеги показалась зверская рожа Витвемахера.

    -  Ой! - удивленно произнесла девица. - Еще один такой же.

    -  Нечестивцы, - зарычал Витвемахер и потянулся за мечом.

    Верзила Балатро поглядел на нищего сверху вниз, расправил широкие плечи.

    Тот ничуть не смутился.

    -  Да знаешь ли ты, кого замышлял убить? - продолжал разбойник, размахивая мечом.

    Тем временем и остальные святые братья подходили ближе к телеге. Волей-неволей троим комедиантам пришлось выслушать историю падения, покаяния и обращения Варфоломея. Сам же святой подвижник продолжал мешком лежать на телеге, пьяный и беспомощный.

    К великому негодованию благочестивых разбойников, ни один из слушателей не выказывал желания расстаться со своим имуществом и немедленно примкнуть к Ордену.

    Балатро, бывший в компании старшим, лихорадочно выискивал в обступившей телегу шайке хотя бы одно разумное лицо. Но понял: если он и его товарищи хотят сохранить свое добро, столкновения не избежать. Ибо на всех лицах лежала одна и та же печать безумия.

    Балатро охватило отчаяние. И тут он почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернулся, вздрогнул всем телом. Прямо на него смотрел Иеронимус фон Шпейер. Только этого и не хватало: монах в толпе фанатиков и юродивых. И лицо у монаха нехорошее. Тяжелое, высокомерное.

    Иеронимус кивнул комедианту. Тот пробормотал себе под нос проклятье и спрыгнул с телеги.

    -  Что надо? - грубо спросил он, подходя. И подумал про себя еще раз: от такого добра не жди.

    -  Блаженных не бойтесь, - сказал Иеронимус. - Они хоть свирепы, но вас не тронут. Мы идем в Страсбург.

    -  Лошадь наша нужна? - прямо спросил Балатро.

    -  Да.

    -  Да вы за дураков нас держите! - взорвался комедиант. От гнева его рябое лицо пошло красными пятнами.

    Иеронимус покачал головой.

    Но договорить они не успели. От телеги донесся визг девицы Клотильды. Оттолкнув от себя Иеронимуса, Балатро в два прыжка добрался до телеги. Что-то оглушительно треснуло, с силой плеснула вода - кого-то (потом оказалось - блаженного Верекундия) вышвырнули в фонтан. Драка, к величайшему удовольствию зевак, продолжалась еще с десять минут, пока воюющие не утомились и не отправились выпить.

    Богатырские качества, проявленные как одной, так и другой стороной, объединили бывших врагов. Они разговорились. Не было только Варфоломея, спавшего в телеге мертвым сном. Иеронимус сидел, по обыкновению, в углу, потягивал вино и поглядывал на своих спутников.

    Арделио, маленького роста, тощий, с взъерошенными черными волосами, пил стакан за стаканом, но не пьянел - только мрачнел, наливался тяжкой печалью. Второй комедиант, Балатро, белобрысый верзила с бесцветными ресницами, рябой после оспы, увлеченно рассказывал что-то блаженному Верекундию. Тот сидел мокрый после купания в фонтане, в тепле от его одежды и волос шел пар.

    Девица Клотильда достала из-за корсажа колоду засаленных кожаных карт, метким взглядом выхватила из толпы мужчин простеца Ремедия и подсела к нему. Давай втолковывать ему правила новой игры.

    До Иеронимуса то и дело сквозь гул голосов доносился сипловатый голос Клотильды.

    -  Это «Диана», сиречь Луна, - говорила Клотильда, показывая Ремедию карту. - Она старше «Ладьи», стало быть, «Ладью» бьет. Вот «Диана Инферна», сиречь «Адская Диана» или, по-иному, «Геката».