Я вкратце рассказал Костяной Голове и Инквизитору о тех событиях, свидетелями которых они быть не могли: о сеансе связи с замаскированным на поверхности Левенворта Павлом Усольцевым и той информации, которую он мне сообщил. Разумеется, я упомянул и о том, что последовало вслед за этим — о полёте вслед за ними, дабы вернуть назад, о сражении в лесу и, наконец, о появлении Ксанфа. О последнем событии я прежде не упоминал, поскольку не желал, чтобы о перемещениях во времени знали Ху-Яобан и Хайри Маус. Теперь же говорить об этом можно было открыто — китаец лежал неподалёку многократно простреленный, а гермафродит пускал пузыри в наркотическом беспамятстве.

— Скорее всего, я бы погиб в этом лесу, поскольку в моих обеих «чекумашах» кончились патроны, а перезаряжать оружие времени у меня не было. Ксанф уже вторично вытаскивает меня из передряги, спасая от верной гибели или пленения. Спасибо ему за это, хотя я и не знаю, чем объясняется такая забота о моей персоне, — сказав это, я подробно описал свой прыжок в темпоральный демодулятор и всё то, что последовало со мною после этого. — Натс, дорогая, скажи пожалуйста, тебе в моём рассказе ничего не кажется знакомым? — спросил я напоследок.

— В каком это смысле? — не поняла Наташа. — Ты хочешь знать, не была ли я ранее в том месте, о котором ты говоришь?

— Именно. Может, ты видела небо без звёзд…?

— Нет.

— …помещение с круглыми стенами, разделённое стеклянной стеной…?

— Нет.

— …может, ты сталкивалась с таким способом перемещений, когда тебя одномоментно переносило из одного места в другое, но ты даже дуновения ветерка не ощущала…?

— Нет, ничего такого я никогда не испытывала.

— У тебя не возникало чувства, будто твои мысли читают?

— Нет, атаман, — Наташа назвала меня так же, как и остальные казаки, хотя прежде никогда этого не делала. — Я не понимаю, о чём ты меня спрашиваешь. Я ничего такого не видала и не ощущала. На «Энтерпрайзсе», где со мной работали учёные, всё происходило достаточно прозаично, я бы даже сказала, приземлённо. Ты же сейчас явно говоришь о чём-то мистическом.

— Атаман, ты явно курил не те шишки, — буркнул Инквизитор, весьма неодобрительно прислушивавшийся к моему разговору с Наташей.

Его моментально поддержал Костяная Голова:

— Ты и таблетки не те пил. Что ты тут за ахинею несёшь про мгновенные перемещения из одного помещения в другое? Телепортация, типа? Звёздных опер насмотрелся, что ли? Или бортовой компьютер слишком много тебе альтернативной фантастики зачитывал в последнее время? Бредить-то не надо!

Я посмотрел на Олу. Казачка сурово сдвинула брови, видно, ей многое хотелось сказать по поводу услышанного, но ограничилась она лишь лаконичным замечанием:

— Непонятно всё как-то получается…

И молчок. Пощадила моё самолюбие.

Все члены нашего маленького совета помолчали, обдумывая услышанное и сказанное. После небольшой паузы подал голос Ильицинский:

— У нас повестка всякого совещания сводится к двум пунктам: кто виноват? и что делать? С первым мы уже разобрались. Что со вторым?

— У меня есть план. — ответил я.

Но тут не сдержалась Ола, видно её женский темперамент требовал немного съязвить:

— Да уж, атаман, первый труп у нас уже есть… хотелось бы, чтобы теперь появился хоть какой-то план.

— А план у меня такой… — я включил свой топопривязчик и вытащил из-под сари ту самую карту, что взял в комнате убитого Сэмюэля Пиролиза. — Если всё пойдёт так, как я задумал, то уже к сегодняшнему вечеру Циклопис Хренакис окажется в наших руках!

Мы летели над самой водой.