Бортовой компьютер, точно уловивший мои намерения, остановил меня вопросом:

— Далеко ли собрался, шеф?

Вопрос был задан некстати, а потому голос мифического певца Витаса прозвучал на редкость раздражающе.

— Палубой ниже прогуляюсь, — ответил я нелюбезно. — Лютики-цветочки понюхаю. Балладу, опять же, зачту Наташеньке.

— Балладу? — настройки интерфейса бортового компьютера позволяли ему передавать голосом порой весьма сложные эмоции — сарказм, удивление и даже издёвку. Иногда Витас вёл себя как настоящий актёр. Сейчас электронный болван явно куражился надо мной, типа, делал из меня дурака. Надо бы всё же добраться до него, не пожалеть четверти часа, и изменить как настройки интерфейса, так и противный писклявый голос.

— Да, балладу, — отрезал я, — «Чтоб новогоднюю ночь вы бокалы держали, а не в стылой могиле без бокала лежали!»- процитировал я пару фраз, сочинённых некогда Константином Головачём.

— Не дело задумал, шеф, — заметил бортовой компьютер своим тонким электронным голосом. — А кто займётся составлением для Совета Атаманов обзорной справки агентурного освещения оперативной обстановки на Даннеморе?

— Кто-кто? Дед Мазай-Банзай, конечно! Не всё же ему мои орехи и шоколад на даровщинку жрать! И потом: у него фольга от шоколада в зубах застревает…

— Шеф, я так скажу… — вкрадчиво залепетал бортовой компьютер, но я пресёк его рассуждения на корню:

— Можешь не говорить, я не спрашиваю.

— А я, всё-таки, скажу! — невидимый обладатель голоса Витаса продемонстрировал присущее ему упрямство. — Внешность бывает приятственная и препятственная. Посмотри на Наташу — это же аленький цветочек. А потом погляди в зеркало на своё ры… лицо.

— Я не давал тебе санкцию хамить мне.

— Шеф, она сейчас в душе, отмывается от твоих липкий, потных, слюнявых объятий. Твоя попытка вмешаться в этот интимный процесс грозит разломом коры твоего головного мозга.

— Но-но..! Повыступай ещё! — осадил я железного болвана. — Нет в тебе мужской солидарности ни на грош!

— Это точно, — согласился компьютер. — Со мной даже выпить нельзя. Но к Наташеньке ты не ходи — это не есть правильно.

— Я ей пожелаю спокойной ночи и приятных сновидений. Давай сюда лифт! — распорядился я, но бортовой компьютер не поспешил исполнить мой приказ.

— Шеф, не надо бы…

Но я прервал рассуждения биополимерного криогенного уродца:

— Давай, блин, лифт, иначе отконфигурирую тебя в джойстик, надоел, дурак, в натуре!

Лифт тут же был подан и я спустился палубой ниже. Разумеется, в каюту к Наташе я вошёл беспрепятственно, поскольку в моём собственном корабле для меня дверей не существует. Наташа действительно принимала душ — это занятие можно было счесть отчасти провокационным, отчасти безответственным или наивным, но в любом случае — оно выглядело чрезвычайно интригующим.

С присущим мне простодушием я откатил непрозрачную стеклянную стенку. Душевые кабины во всех отсеках моего корабля хороши — с парой дюжин всеракурсных распылителей — так что вода жизнерадостно бьёт со всех сторон. И потому я совсем не удивился потоку воды, ударившему мне в лицо. Чему я действительно удивился — так это реакции Натс: она не то чтобы испугалась или как-то особенно занервничала, но вдруг твёрдо остановила меня, упершись ладошкой в мою грудь: «Нет, нет, нет, не надо этого делать! Иван, остановись… ты не должен сюда заходить».

Я не танк, но голая женщина в душе не имеет шансов остановить меня ладошкой.