— Могу я поинтересоваться, каково ваше любимое времяпровождение — только потому, что это имеет прямое отношение к делу?

На секунду Джонни Сталин вообразил массовый отказ программного обеспечения рободублей.

— Ловля тиляпии в реке Калума на плоскогорье Синн. Почему ты спрашиваешь?

Так вот как это происходит. Он уже довольно давно ожидал, когда же его роботы предложат ему взять отпуск на неопределенный срок, чтобы усадить за его рабочий стол механического дубля.

— Как долго вы работали над двойником? — Он лег на спину и уставился в потолок. Странно, но оказалось, что все это совсем не так страшно, как он предполагал. Совсем не похоже на смерть.

— Дубль был готов почти восемнадцать месяцев назад.

— Но до сих пор вам не предоставлялось удачной возможности.

— Именно так, сударь.

Мысленным взором Джонни Сталин увидел шнуры для нахлыста, летящие в ревущую, кипящую воду реки Калума. Идея была очень привлекательна — сверкающая, гладкая и яркая, как тиляпия из Калумы.

— Полагаю, с тем количеством доказательств, которыми вы располагаете, выбора у меня нет.

Робот самым явным образом был шокирован.

— Никоим образом, сударь! Это делается в ваших собственных интересах!

Листья деревьев на лесистых склонах вокруг водопадов Калума сейчас как раз должны позолотиться. На горах уже лежит снег, ночи холодны, а в охотничьем домике ярко пылает огонь.

— Ну что же. Таи, дорогая, боюсь, ты осталась без работы. Роботы редко нуждаются в массаже. — Он оглядел Таи Манзанеру с ног до головы. Она в самом деле очень недурна. — В любом случае, после этой беседы я не могу оставить тебя здесь. Как ты смотришь на совместную поездку? Рыбная ловля в Синнах в это время года просто изумительна.

57

Узнав о смерти отца, Таасмин Манделла приняла обет молчания. Прежде чем замкнуть уста и закрыть лицо тяжелой металлической маской, изготовленной для нее Бедными Чадами, он сказала только, что не произнесет ни слова до тех пор, пока правосудие не обрушится на головы тех, кто стоял за этими преступлениями. Правосудие, повторила она — не месть.

В ту же ночь она в одиночестве отправилась на утесы, подальше от адского свечения горнов Стальграда, повторяя путь умерщвления, пройденный ею несколько лет назад. Ей удалось найти маленькую пещеру с сочащейся по капле водой. На полу лежали мумифицированные бобовые стручки и морковки. Это зрелище вызвало у нее улыбку. Она встала в устье пещеры и посмотрела на Великую Пустыню, запаршивевшую и освежеванную руками человека индустриального. Она запрокинула голову и запела энергетический псалом, вложив в него всю свою силу.

Тысячам детей, спящим в тысячах кроватей, стоящих в тысячах домов, приснился один и тот же сон. Им снились уродливые металлические насекомые, заполнившие пустынные равнины и построившие на них гнездо — уходящие в небо трубы, дымные столбы и гремящая сталь. Белые мягкотелые рабочие дроны прислуживали насекомым, поднося им комочки красной земли, которую они выгрызали из шкуры пустыни. Затем в небесах разверзлась дыра и из нее явилась святая Катерина из Тарсиса в разноцветном балетном трико. Он воздела руки, являя миру маслоточащие раны, и сказала:  —Спасите мой народ, народ Дороги Отчаяния. Тут стальные насекомые, построившие шаткую пирамиду из собственных сцепленных тел, дотянулись до Благословенной Госпожи манипуляторами и ввергли ее, визжащую и задыхающуюся, в железную мельницу своих челюстей.

Каан Манделла назвал их Заблудившимся Поколением.

— Город ими переполнен, — объяснял он клиентам в баре. После того, как Персис Оборванка, скорбя по убитому Эду, улетела в закат, владение Бар/Отелем перешло к нему и Раджандре Дасу.