Забыв про пропускную систему и запрет на собрания, контрреволюционеры высыпали на улицу.

— Вон там! — господин Иерихон ткнул пальцем в небо. — Вон она! — Три крохотных блестки ринулись вниз и превратились в ревущие винтовые самолеты с акульими мордами. Стреловидным строем аэропланы прошли над Дорогой Отчаяния, с головной машины полетели листовки. Улицы заполнились мечущимися партизанами. Они окружили пятерых контрреволюционеров и загнали их в укрытие. Господин Иерихон успел разглядеть листовку, несущуюся мимо в облаке пыли.

«Встречайте Летающий Цирк Оборванки!» — гласила она. «Берегись, Вифлеем Арес!». Он усмехнулся ее простодушию. Дожила до тридцати лет и так и не нажила житейской мудрости, благослови ее бог. Летающий цирк заложил петлю и пролетел над Дорогой Отчаяния на высоте крыш. Шесть резких взрывов сотрясли город. Господин Иерихон увидел бело–голубые вспышки на кончиках крыльев и присвистнул от восхищения.

— Тахионика! Где она раздобыла тахионику? — Затем его впихнули в Бар/Отель, а солдаты побежали на крышу, чтобы ответить на огонь огнем.

Ведя звено над железнодорожными путями для удара по Стальграду, Персис Оборванка осознала, что это вершина всей ее жизни.

— Ангелы, зеленый и голубой, — пропела она. — Второй боевой заход!

Бежать уже некуда. Эда больше нет, нет больше Эда, но и долетев до края вселенной, она не сможет его забыть. Что там край вселенной — даже со Станции Волламурра некуда было бежать. Было только заполняющее все безумие, в котором она нашла двух безработных пилотов сельхозавиации, купила им два пилотажника Ямагучи и Джонса, оснастила их по последнему слову техники и отправилась в безумный рейд во имя любви — напав сначала на поезд Сталелитейной Компании Вифлеем Арес, пыхтевший по Великим Равнинам, а затем направившись к угольно–черному сердцу Компании — твердыне Стальград. Она покачала крыльями и летающий цирк сомкнулся вокруг нее.

Как ей нравился вид солдат, разбегающихся, будто цыплята, под щелканье тахионных бластеров. Как ей нравилась чистый бело–голубой цвет лучей и яркие цветы взрывов, разносящих конторы, цистерны, грузовики, бункеры, дрегляйны, солнечные коллекторы. Она полюбила их после первого же нажатия на гашетку, которое ввергло два локомотива класса 88, пятьдесят вагонов и двух машинистов в пламя субквантового синтеза.

— Бабах! — завопила она, снова нажимая на нее. На стоянках под ней три грузовых лихтера превратились в сгустки огня.

— Ииииии! — верещала она, закладывая вираж. Радио захрипело и в ушах у нее раздался знакомый голос.

— Персисссс, дорогая это я. Джиммммм Иерихон, помнишь меня?

— Ага, помню! — крикнула она. Тахионные бластеры вспахивали Стальград, как раскаленные плуги. Мартены рушились сами в себя, трубы валились во все стороны.

— Важжжжная инфффформация. Дорога Отчччччаяния окккуппппирована, повторяю, оккуппппирована Такккктичччессской групппой Армии Родннной Зззземли, повторяю, Армммией Родддной Земммли. Компания разззбита, повторяю, раззззбита. — Ракеты веером сорвались с земли и ринулись к ней.

— Тадам! — сказала она и испарила их. — Разбита?

— Да. Я обращщщщаюсь к тебе из подвввала Бар/Отеля чччерезз нелегальнный передатчччик. Предлллагаю атаковать военные ццццели, повторяю, военные цццели. Командует ззздессссь Арни Тенебра.

Она пролетела над Дорогой Отчаяния на небольшой высоте и на сей раз увидела траншеи и блиндажи. Она пролетела над утесами и увидела распятые тела и блики на солдатских шлемах. Арни Тенебра? Здесь?

— Группа ангелов, смена формации, — приказала она.