– Как думаете, сколько их тут? – Чи-Ю безупречно владела наречием старой столицы.

– Похоже, четверо,- откликнулся Сен-Жермен, прислушиваясь.- Двое слева, двое справа. Возможно, есть кто-то и впереди.- Он равнодушно ронял слова, будто вел вежливый разговор о погоде.

– Возможно,- ответила китаянка. – Когда они нападут?

– Полагаю, когда мы сблизимся.- Он наклонился к шее коня и ощупал сапог, проверяя на месте ли нож.

– Тогда надо спутать их планы. И подобрать для схватки местечко пошире.- Охваченная нервной дрожью Чи-Ю прилагала массу усилий, чтобы ее слова звучали беспечно.- Почему бы нам не попробовать выскочить через лог на поляну? Вон ту, например.- Она шевельнула бровью.- На конях мы легко проскочим туда. А нашим пешим преследователям придется продираться за нами сквозь заросли ежевики. Ваш серый не боится колючек?

Сен-Жермен был потрясен. Китаянка не только сохраняла завидное присутствие духа, но и решалась навязать свою тактику незримым врагам.

– Ему это не понравится, но он подчинится.

– Превосходно.- На лице Чи-Ю вспыхнул румянец, военачальница выпрямилась в седле. – Далеко ли они?

– Рядом, – пробормотал Сен-Жермен.- Один чуть отстал, чтобы зайти сзади.

Чи-Ю натянула поводья.

– Ну как? Вы готовы?

– Жду вашей команды.- Сен-Жермен тоже собрал поводья в кулак и привстал в стременах. Часть ее возбуждения передалась и ему.

Кивнув, женщина вскрикнула:

– Хей!

Грязь и камни взметнулись из-под копыт гнедого. Повинуясь воле хозяйки, он прыгнул влево, перемахнул через бугор и, сокрушая кустарник, понесся к поляне. Чи-Ю, выхватив меч, испустила бессвязный воинственный клич.

Сен-Жермен двинул серого следом. Тот – широкогрудый и длинноногий – недовольно храпел, но упрямо ломился через колючки, демонстрируя выносливость и упорство, ибо в жилах его текла кровь тюркской и русской пород.

Удивленные, полные ярости вопли сопроводили этот маневр. Разозленные тем, что добыча уходит, преследователи, уже не таясь, выскочили из укрытий. Их было четверо, один с гортанными криками побежал к повороту тропы, остальные ринулись за беглецами.

Двое, вскочившие на бугор первыми, махали длинными саблями военного образца, третий, чуть приотставший, потрясал древком укороченного и предназначенного для ближнего боя копья. Вооружение выдавало в них беглых солдат, сбившихся в разбойную шайку.

– Поворачивай! – закричала Чи-Ю, выбравшись на открытое место. Она уже развернула гнедого, тот приседал на задних ногах, взбивая передними воздух.

Жеребец Сен-Жермена страшно всхрапнул. Резкий рывок поводьев чуть не разорвал ему губы. Метнувшись в сторону, благородный скакун едва не упал, но сумел устоять. Холка его потемнела от пота, но дыхание не сбилось.

– Вот и отлично,- сказала Чи-Ю.- Как только покажутся, атакуем.

Сен-Жермен кивнул и выхватил из притороченных к седлу ножен короткий меч, мысленно проклиная имперский закон, запрещавший инородцам носить клинки подлиннее. Ежевичные заросли отчаянно дергались. Стоны, проклятия, хруст ветвей звучали все громче – разбойники приближались.

– Ну же! – Чи-Ю замерла, не сводя с зарослей взгляда.

Что за спиной? Выяснять это было некогда, и все же Сен-Жермен оглянулся. О небо! Через поляну в их сторону бежали несколько человек.

Между тем загонщики прорвались сквозь чашу и с торжествующим криком бросились к верховым. Чи-Ю ответила воинственным воплем, вонзив каблуки в бока своего скакуна.

Сен-Жермен поднял серого на дыбы и вскинул меч, отражая атаку. Жало копья метнулось к лицу всадника, но клинок опустился, с легкостью перерубив толстое древко прямо в том месте, где его сжимали давно не мытые мосластые пальцы.