|
Прощай, Эрмелина, моя крошка! И больше не убегай, напутствовала ее Анжелика, которой встреча с этой девочкой была дороже встречи с кем-либо еще в целом городе. "Странные создания - малыши, - размышляла она, не спеша удаляясь по улице, - но до чего очаровательные! Как долго их сопровождает загадка, осеняет крыло неведомого! Вот почему я так люблю их, а они души не чают во мне..." Раздавшийся за ее спиной голосок заставил ее порывисто обернуться. - До свиданья, до свиданья, солнышко! Перрина прижимала Эрмелину к себе, а та верещала, по-прежнему хохоча: - До свиданья, до свиданья! Пухлой ручкой она посылала Анжелике воздушные поцелуи. Что ей за дело теперь до всяких гарро антремонов, амбруазин, что ей до страха и ненависти, в плену которых они влачат свое жалкое существование? Что могут они противопоставить подлинной любви? - О, моя милая, стоило мне о вас подумать, а вы тут как тут... Пред ней стояла мадам ле Башуа. - Кажется, вы посылали воздушные поцелуи небесам? - Нет, всего-навсего малютке Меркувиль. То ли из-за приближающегося праздника Святой Анны, заставившего горожан поспешить назад в свои жилища, то ли из-за скорого отплытия Анжелики город испытал толчок, заставивший его очнуться. Квебек неожиданно ожил. Ближе к полудню в гостинице "Французский корабль" столпилось видимо-невидимо народу. На пристани тоже было не протолкнуться. Анжелика заканчивала последние приготовления, слушая напутствия собравшихся, превратившиеся в сплошной гул. Можно было подумать, что, спохватившись, что долго теперь не увидятся с нею, знакомые сбежались, чтобы поведать ей обо всех своих неотложных заботах. Не отставала от остальных и Полька, которая, казалось бы, могла успеть выложить ей все наболевшее гораздо раньше. - ...Если супругам Пейракам придется отправиться во Францию, - тараторила Полька, - то пусть они захватят с собой маленьких савойцев - ты их знаешь, это те, которых Карбонель спускал в дымоход, потому что они все равно прирожденные трубочисты. Они прибыли сюда как малолетние слуги Варанжа того самого, который потом исчез. Дети были совершенно немощны; такие долго не живут. Добросердечная мадам Гонфарель решила позаботиться о них, поскольку прознала, что их болезнь зовется "болезнью горцев". В армии для нее придумали ученое название, однако неоспоримо одно: этой болезнью болеют только рекруты, спустившиеся с гор; это "ностальгия", тоска по родине. Единственное лекарство от нее - вернуться домой. - Понимаешь, они не могут без своих посвистывающих сурков, без высокогорных долин, закрытых со всех сторон хребтами, без тишины; им необходимо беспрерывно сновать вверх-вниз, как сернам, иначе... Я знаю, о чем говорю. Я ведь из Аверни! Зимой у нас белым-бело, а летом - черным-черно; мы лопаем один ржаной хлеб с сыром. Голод, тишина... Я еще помню былые времена, до того, как мать продала меня забредшему к нам вербовщику, который подыскивал девушек для солдат. - Но ты, кажется, никогда не страдала от ностальгии? - Женщины - другое дело. - Послушай, Полька, разве сейчас время говорить мне об этом? Я не могу забрать этих детишек, не поговорив с Карбонелем. - Вот и он сам! - Сжалься, Полька! Говорю тебе, сейчас не время! Ведь мы не собираемся во Францию! Видишь этот кошелек? Возьми его и оплати из этих денег их путешествие на корабле с каким-нибудь жалостливым церковником, возвращающимся во Францию. |
