|
Чернобровка по своему тщанію примѣтила, какъ ея госпожа вынула его изъ нагруднаго своего платка, и положила оное къ прочимъ, предъ отъѣздомъ со мною въ комедію, опасаяся по видимому, какъ тамошнія женщины меня укоряютъ, чтобъ я не нашелъ онаго подъ ея платкомъ. Какъ скоро Доркаса увидѣла у себя сокровище; то позвала Салли и еще трехъ дѣвушекъ, кои до того не показывались Клариссѣ; онѣ соединясь вмѣстѣ, употребили чрезвычайное тщаніе, дабы переписать проклятыя сіи письма, слѣдуя предписанному мною имъ образцу. Я имѣю право назвать ихъ проклятыми, поелику они наполнены жестокими обидами и злостію. Какая ето фурія дѣвица Гове! Я не удивляюсь, что наглая ея пріятельница, которая не лучше со мною поступила, поелику она подала случай къ вольностямъ другой, оказала тогда столько гнѣва, когда я хотѣлъ ухватить одно изъ ея писемъ. Мнѣ также казалось невозможно, чтобъ красавица, въ сей цвѣтущей молодости, имѣя столь хорошее сложеніе, здоровье и проницательные глаза, могла имѣть такую тщательность и страхъ, которой никогда ее не оставляетъ. Блестящіе глаза, Белфордъ, не смотря на всю изящность, какъ стихотворцы оные прославляютъ, суть совершенной знакъ плутовскаго сердца, или сходственно съ онымъ. Ты можешь продолжать свои проповѣди, естьли хочешь, и Милордъ М.... не менѣе свободенъ разсыпать свою мудрость въ пословицахъ; но вѣрь, что теперь я гораздо болѣе о ней увѣренъ, нежели прежде. Теперь когда мщеніе мое воспламенилось, и соединилось съ любовію въ моемъ сердцѣ; то всякое сопротивленіе должно безъ околичностей быть послаблено. Я торжественно тебя заклинаю, что дѣвица Гове понесетъ наказаніе за свою измѣну. Въ сію минуту принесено другое письмо отъ адской сей фуріи. Я надѣюсь что оно также вскорѣ будетъ списано, по крайней мѣрѣ, естьли захотятъ присоединить оное къ прочимъ. Непреклонная богиня хочетъ сего утра идти въ церковь, не такъ какъ я имѣю причину думать изъ набожности, какъ для того, чтобъ испытать, можетъ ли она выходить безъ сопротивленія, или безъ злобы, или будучи не сопровождаема мною. Она отказала мнѣ въ чести съ нею завтракать; правда что вчерась въ вечеру она была нѣсколько не довольна тѣмъ, что по возвращеніи нашемъ изъ комедіи, я принудилъ ее препроводить остатокъ вечера въ общемъ залѣ, и остаться съ нами даже до полуночи. Выходя отъ насъ, она мнѣ обьявила, что во весь слѣдующей день она щитаетъ себя свободною. Но какъ я еще не читалъ тѣхъ выписокъ, то и оказывалъ токмо уваженіе и покорность; ибо я рѣшился оказывать, естьли будетъ возможно, новыя поступки, дабы изгнать изъ ея сердца всякое подозрѣніе и ревность. Впрочемъ я не имѣю причины безпокоиться о прошедшихъ ея подозрѣніяхъ. Когда женщина, которая можетъ, или думаетъ что можетъ оставить такого человѣка, коего она подозрѣваетъ, но при всемъ томъ продолжаетъ съ нимъ пребывать, то я увѣренъ, Белфордъ, что ето не худой знакъ. Она поѣхола. Она вышла украдкою такъ искусно, что я и подумать о томъ не могъ. Она приказала носильщикамъ подать носилки, въ намѣреніи лишить меня способа ее сопровождать. Но я принялъ пристойныя предосторожности. Вилль мой камердинеръ слѣдовалъ за нею по ея согласію; а Петръ, дворовой человѣкъ былъ готовъ къ принятію повелѣній отъ Вилля. Я ей представлялъ, чрезъ Доркасу, чего она должна опасаться отъ Синглетона, дабы тѣмъ вперить въ нее страхъ выходить безъ меня; но она отвѣчала, что когда не было опасности въ комедіи, хотя во всемъ Лондонѣ токмо два театра находится; то еще менѣе должно опасаться оной въ церквѣ, когда ихъ великое множество. Она приказала носильщикамъ нести ее въ церковь Святаго Якова. Она не столь бы мало заботилась меня обязать, естьлибъ знала, до чего уже я достигъ. Колико я понуждаемъ нашими госпожами, которыя безпрестанно жалуются о томъ принужденіи, въ которомъ я ихъ содержу, въ ихъ поступкахъ, въ ихъ компаніяхъ и въ необходимости, въ коей онѣ находятся не принимать никого въ то прекрасное заднее строеніе, дабы не подать какого подозрѣнія. |
