Полет прошел без осложнений, если не считать одной мелочи. Они летели втроем, и, рассаживаясь, Гиллем в своей непрекращающейся войне с Фоном выиграл небольшую баталию. Отмахнувшись от «домоправителей», Гиллем и Смайли летели первым классом, а верный слуга Фон сидел на откидном кресле в проходе туристского класса, едва не касаясь щекой могучей челюсти охранника из службы безопасности авиакомпании; в продолжение почти всего полета тот мирно дремал, а Фен сердито дулся. К счастью, можно было не опасаться, что с ними летят Мартелло и его «молчуны», потому что Смайли решительно заявил, что такого не должно произойти ни при каких обстоятельствах. К тому же Мартелло улетел в Лэнгли за инструкциями, а потом должен был отправиться дальше, через Гонолулу, в Токио, чтобы к их прибытию успеть в Гонконг и на всякий случай быть под рукой. Их отлет имел невольное ироничное примечание: Смайли оставил для Джерри длинную рукописную записку. Ее должны были передать Уэстерби по прибытии в Цирк, а заодно поздравить с успешным выполнением задания. Написанный под копирку второй экземпляр до сих пор хранится в досье Джерри. Никто и не подумал его убрать. Смайли хвалил Джерри за «непоколебимую преданность», писал, что эта операция «достойно увенчала его более чем тридцатилетнюю службу». Ссылаясь на письмо, которого, скорее всего, никогда и не было, он передал ему привет от Энн, «которая вместе со мной желает вам в не меньшей степени прославиться в качестве романиста». Завершил он довольно неуклюжими реверансами, подчеркнув, что «наша служба сводит нас с такими замечательными коллегами – в этом одно из ее преимуществ. Должен сказать вам, что все мы почитаем за честь работать рядом с вами».

Кое‑кто до сих пор задается вопросом, почему до их отлета никто в Цирке не потревожился и не спросил, где же столько времени пропадал Джерри. В конце концов, он задержался на несколько дней. При этом недоброжелатели опять пытаются взвалить вину на Смайли, но не могут найти никаких доказательств того, что в Цирке что‑то упустили. Чтобы передать сообщение Джерри, посланное с авиабазы на северо‑востоке Таиланда, – последнюю его весточку, – Кузены освободили прямую линию между Бангкоком и лондонским Флигелем. Но линию освободили только для одного этого сообщения и для одного ответа на него, продолжение не предусматривалось. Соответственно, жалоба американцев на то, что Джерри исчез, была передана сначала по военной линии связи в Бангкок, оттуда – гонконгским Кузенам через их собственную сеть, потому что Гонконгу было дано право собирать у себя все материалы по «делу Дельфина», и только после этого донесение переслали в Лондон, снабдив пометкой «Текущий материал». Там оно долго путешествовало по лоткам для бумаг из палисандровой фанеры, и никому не приходило в голову, что этот листок может иметь какую‑то ценность. Следует добавить, что флегматичный майор Мастерс не придал никакого значения тому, что какой‑то бродячий англичанин, как он выразился, не явился вовремя. «Объяснения ищите сами», – так заканчивалось его послание. Сейчас майор Мастерс живет в городке Норман, штат Оклахома, и содержит небольшую авторемонтную мастерскую.

«Домоправители» тоже не увидели здесь никаких причин для паники – по крайней мере, так они утверждают. Джерри было велено по прибытии в Бангкок сесть в самолет, любой самолет, по его собственному выбору, расплатиться с помощью кредитной карточки авиакомпании и прилететь в Лондон. Не указывалась ни конкретная дата, ни конкретная авиакомпания. Пусть все идет само по себе – такова была конечная цель. Скорее всего, он где‑нибудь остановился, чтобы отдохнуть. Так поступают многие оперативные агенты по пути домой, а Джерри стоял на особом учете за свою сексуальную необузданность. Так что они продолжили привычно просматривать все полетные листы и на всякий случай забронировали в Саррате двухнедельный курс отдыха и восстановления, а потом занялись куда более неотложными делами – нужно было организовать для участников «дела Дельфина» надежное убежище.