– Не знаю. – Она снова вздохнула. – Я не виделась ни с кем… до сих пор… до вас…

– Как мне повезло, мисс Сара Томпсон. Какой глупой‑преглупой девчонкой вы были. Не могу поверить, что целый год вы наказывали себя из‑за человека, которого, по вашим собственным словам, вы даже не любили. Сара, в самом деле, – он смотрел на нее одновременно с негодованием и изумлением, – как вы могли?

– Развестись для меня было не так просто, – защищалась она. – Я боялась, что меня будут считать такой же, как эта ужасная женщина, на которой женился ваш кузен.

– Вильям был сражен. – Кончить подобно Уоллес Симпсон? С драгоценностями на пять миллионов долларов, домом во Франции и мужем, хотя он, возможно, и глуп, который обожает ее? Боже мой, Сара, какая страшная судьба! Однако позвольте с вами не согласиться. – Было видно, что он подтрунивает над ней, и оба не могли удержаться от смеха.

– Я серьезно, – возразила она, не переставая смеяться.

– И я тоже. Вы действительно считаете, что она так плохо кончила?

– Нет. Но посмотрите, что говорят о ней люди. Я не хотела бы быть такой. – Она снова стала серьезной.

– Это и не удалось бы, глупышка. Уоллес вынудила короля отказаться от трона. Вы – достойная женщина, совершившая ошибку, от которой никто не застрахован, и имеете право снова выйти замуж. Кто станет против этого возражать? Хотя, конечно, на свете столько глупцов, что в один прекрасный день может объявиться кто‑нибудь, кто, не найдя себе лучшего занятия, ткнет в вас пальцем. Не надо обращать на них внимания. Будь я на вашем месте, постыдился бы оставаться замужем за таким человеком. Когда вы вернетесь в Нью‑Йорк, то должны со всех крыш кричать о разводе.

Она улыбнулась его взгляду на вещи, но сочла, что он в какой‑то степени прав. Возможно, развод не так ужасен, как она считала. И тут внезапно она рассмеялась:

– Если вы убедите меня относиться к этому спокойнее, то как я смогу вернуться к отшельнической жизни на ферме?

Он налил ей еще бокал шампанского, и Сара улыбнулась ему, отвечая на его долгий и серьезный взгляд.

– Мы поговорим об этом в другой раз. Сейчас эта мысль не кажется мне такой привлекательной, как прежде.

– Почему?

– Потому что это бегство от жизни. Вы могли точно так же уйти в монастырь. – Он отпил еще глоток шампанского. – Это возмутительно пустая трата времени. Боже, не позволяй мне даже думать об этом, или я на самом деле рассержусь.

– О монастыре или о ферме? – пошутила она. Он сделал ей неправдоподобный подарок, он был первый человек, которому она сказала о разводе, и он не был поражен, не ужаснулся и не испугался. Для нее это был первый шаг к свободе.

– О том и о другом. Давайте не будем больше говорить об этом. Я хочу пригласить вас потанцевать.

– Прекрасная мысль. – Сара не танцевала целый год, живя в Лонг‑Айленде. – Если я еще не разучилась.

– Я напомню вам, – предложил он, заметив, что она медлит.

И через несколько минут они уже направлялись в кафе «Ле Пари», где его появление произвело настоящий переполох, все сразу забегали, стараясь угодить ему. «Да, ваша светлость», «Конечно, ваша светлость», «Добрый вечер, ваша светлость». Вильям всем видом показывал, как ему это надоело, и Сару поразило выражение его лица.

– В этом нет ничего страшного. Постарайтесь быть милым, – сказала она, успокаивая его, когда они пошли в танцевальный зал.

– Вы не представляете, как это утомительно. Я думаю, это прекрасно, когда тебе девяносто лет, но в моем возрасте чувствуешь себя просто неловко.