– Короля! – повторила Энджи и выпрямилась.

– Да, – подтвердил Джим, стараясь не глядеть на жену. Он сознательно подбросил эти сведения, чтобы подготовить Энджи к тому, что ребенка, возможно, придется отдать в другие руки почти без предупреждения. – В любом случае, когда умирают супруги‑землевладельцы высокого ранга, а их ребенок остается в живых, его опекуном становится король. Король же, в свою очередь, может передать опеку тому, кто пожелает.

– Этот пьяный старикан в Лондоне? Да он способен отдать Роберта любому! – Имя ребенка было вышито на его вещах.

– Он не все время пьян, – утешил ее Джим, – Кроме того, вопрос об опекунстве над таким богатым ребенком, возможно, решает даже не король, а влиятельные люди из его окружения, такие, как сэр Джон Чендос.

– А сэр Джон любит тебя, – подсказала Энджи.

– Да, пожалуй, – согласился Джим, – но это только один голос. Более существенно, что король обо мне в целом хорошего мнения из‑за истории с Презренной Башней, которая прибавила ему популярности.

Речь шла о появлении во множестве народных баллад, воспевавших спасение Энджи от Темных Сил, которое как раз и случилось в Презренной Башне. Этому способствовали Брайен, Aparx, валлийский лучник Дэффид ап Хайвел и Каролинус. Первые сказители, чтобы воспеть это событие, придумали вводную часть, повествующую, как Джим сначала встретился с королем и испросил разрешения на битву со злом в Презренной Башне. Король милостиво дал разрешение. Таким образом создавалось впечатление, что все сделано по приказу короля. Король это любил.

– Это верно. – У Энджи немного отлегло от сердца.

Заметив это, Джим решил рискнуть и добавить еще чуточку скверных новостей.

– По правде говоря, сестра сэра Ральфа Фалона сейчас здесь, у графа.

Энджи вновь застыла на своем табурете. Она отставила кубок, так и не притронувшись к нему:

– Сестра?

– Да, леди Агата Фалон. Младшая сестра сэра Ральфа. Они были единственными детьми предыдущего барона. Вообще‑то, я полагаю, что она, скорее, его сводная сестра. Агата родилась от брака барона со второй женой, той, что была перед Мери Бритен, но она все же претендует на поместье…– Он постарался, чтобы последнее сообщение прозвучало непринужденно. – Но раз у сэра Ральфа была новая молодая жена и раз его сын жив, это, вероятно, исключает сестру из числа наследников.

– Разве? – мрачно поинтересовалась Энджи.

– Да.

– Что ж, это только справедливо. Малютка Роберт должен получить все. В конце концов, он единственный, кому предстоит готовить рыцарей от своего баронства и вести их на битву за короля. Когда станет взрослым, он сделает это, а она, скорее всего, никогда ничего не сделает за всю свою жизнь!

Джим с трудом мог представить знакомых ему в этом средневековом мире женщин, которые бы никогда ничего не сделали в своей жизни. Все они казались безнадежно сверхдеятельными, чуть ли не в большей степени, чем мужчины. Но он хорошо знал Энджи, а потому воздержался и не произнес этого вслух. Кроме того, у него в запасе имелась еще одна горькая пилюля.

– То, что она проявит интерес к этому, вполне нормально. Кто бы ни получил опекунство над юным Робертом, он будет пользоваться доходами от владений Шенов, пока Роберт не достигнет соответствующего возраста. А владения Шенов – ты же слышала – богаты даже для герцога. Не знаю, какие дикие соображения заставили барона поехать на праздник к графу всего с восемью вооруженными вассалами – в таких‑то местах!

– Ты полагаешь, – спросила Энджи, не обратив внимания на остальное, – что Агата заинтересована в доходах от имения Шенов, во всяком случае на время опекунства?

– Судя по тому, как обстоят дела в этой точке истории, трудно предположить, что это ее не интересует.