Если минутой раньше речь Джима была импульсивной и он вряд ли осознавал, что говорит, то теперь, после слов Энджи, он пришел в себя.

– Конечно, я еду, – как можно сердечнее произнес Джим. Он отпустил локоть Геронды, увидев, что Энджи все еще удерживает ее за плечи.

Щеки Геронды порозовели. Она вскочила со стула и бросилась целовать своих собеседников. Она перебегала от Джима к Энджи, от Энджи к Джиму, бурно выражая нахлынувшие чувства, будто бы кружилась в искрометном танце.

– Да сейчас же время обеда! – вскричала Геронда. – Мы закатим настоящий пир! Эй, есть здесь кто‑нибудь?

Дверь в комнату открылась, и на пороге с обнаженными мечами в руках появились Бернар и один из его стражников.

– Уберите оружие, идиоты, – отчеканила Геронда. – Бегите на кухню и в буфетную. У нас к обеду два гостя, лорд и леди Эккерт. Пусть несут на стол все самое лучшее. Мы спустимся через пять минут. Слышите, через пять минут! И чтобы к этому времени стол был накрыт, а первое блюдо подано. Живее!

– Беги! – заорал Бернар стражнику, и того как ветром сдуло. – Прошу прощения, миледи. Прошу прощения, милорд и миледи.

Бернар ретировался, закрыв за собой дверь.

– Теперь пришла наша очередь просить у тебя прощения, Геронда, – сказала Энджи. – Нам следовало с самого начала рассказать тебе о наших намерениях. А так тебе пришлось нелегко.

– Какая разница? – возбужденно воскликнула Геронда. – Главное, я услышала то, что хотела услышать. Сегодня в вечерней молитве я возблагодарю Господа за то, что он не оставил меня своей милостью. Не сожалею ни об одном произнесенном мною слове. И не имеет значения, что я узнала о ваших намерениях только сейчас. Ты отправляешься в путь, Джеймс, а остальное не важно. Ох и отметим же мы сейчас это событие!

– Ты должна рассказать, какой путь мне выбрать и где я смогу найти Брайена, – сказал Джим.

– Ты узнаешь все, что знаю я. За обедом я повторю тебе слово в слово то, что рассказал мне Брайен, когда делился со мной своими планами. Но это будет длинное и трудное путешествие, Джеймс. Ты действительно едешь по доброй воле?

– Конечно, – ответил Джим.

– Тогда все в порядке. Хотя путешествие и не будет легкой прогулкой.

– Да ничего страшного, – сказал Джим. – Для меня это пустяки. Не забывай – я же маг.

Глава 6

– Хорош маг, – мрачно пробурчал себе под нос Джим. Что толку в магии, если ею не пользоваться. А ведь стоит произнести волшебные слова, и на тебе – молодчага окажется тут как тут.

– Что‑нибудь случилось, милорд? – спросил Гоб, штатный гоблин замка Маленконтри. У него было и полное имя, данное ему Джимом, – Гоб Первый де Маленконтри, но обычно его называли просто Гобом. Он давно вылез из потайного кармана, пришитого к внутренней стороне полы плаща Джима, и примостился на правом плече своего хозяина.

– Да нет, ничего, – ответил Джим.

В том‑то и дело, что ничего не случилось. Вот уже пять часов как Джим сидел на огромном камне, возвышавшемся на берегу, и ждал, вперив взгляд в Средиземное море.

Джим уже не проявлял первоначального нетерпения, просто уныло смотрел на воду. Море было спокойным, лишь волны прибоя одна за другой методично накатывали на берег, лизали серо‑голубую гальку и гасли. Каждая восьмая или девятая, а иногда и шестнадцатая волна (если нарушался цикл) была самой высокой и длинной из череды себе подобных. С приходом одной из таких волн Джим ожидал появления своего друга Рррнлфа, морского дьявола.