– Но твой отец тебя любит.

– Да, – улыбнулась я. – Это точно.

– Тогда какая разница?

– Не знаю. Тебе постоянно говорят, что ты бродяжка, что тебя держат во дворце из жалости и чтобы скрыть позор. Невольно задаешься вопросом, не может ли это быть правдой.

– А если правда, то что? Ты растешь в любящей семье, ты принцесса, вьешь из отца веревки. Тебе даже разрешили поселить на конюшне ручного демона из Тартара, чтобы он нес шлейф на свадьбе. Не лучше ли не знать?

Я задумалась и не заметила, как зажевала кончик пера, которым пририсовывала иллюстрациям в газете всякие гадости.

– Если ты ничего не подозреваешь, то лучше и правда не знать. Но если сомневаешься, будет только хуже. Сомнения могут убить. Поверь, если бы папа сомневался в том, его я дочь или нет, он бы не смог меня любить. А он знает точно. Непонятно только, что именно.

– Хорошо, и что ты планируешь делать?

– А с чего ты взял, что я что-то планирую? – наигранно удивилась я.

Линд скорчил морду и надулся. Кажется, воспринял мою вялую попытку прикинуться тапком как личное оскорбление и заодно намекнул, что успел неплохо изучить будущую супругу.

– Ну ладно! – я не стала упрямиться. – Возможно, я придумала, как скоротать время до приема. Но тебе не скажу, ты папе нажалуешься.

– Ага, я папе нажалуюсь, а ты мне потом с утра в овсянку плюнешь. Нет уж, рассказывай, мне тоже интересно. Клянусь не сдавать тебя. А вот если не расскажешь – сдам. Получишь ни за что.

Вот шантажист! Горжусь!

– Есть одно зельице… Кидаешь свой волос и волос жертвы – и выясняешь, родственники вы или нет.

– И ты его уже наварила.

– А то! – от гордости я даже выпрямилась. – Все по учебнику! Осталось только взять три флакончика и по очереди проверить Рогонду, Кэрриджа и Гротеско. Если репортеры не врут, то зелье это покажет!

– Погоди, погоди, я не понял, а почему ты не можешь просто взять волос у короля и проверить?

– Ха! Думаешь, я одна такая умная? На папе знаешь какая защитная магия! Если у каждого встречного-поперечного будет доступ к его волосам, он таких проклятий наведет! Нет, член королевской семьи может дать волос только добровольно. А папа, сам понимаешь, не даст. Точнее, даст, но ремня.

– И как же ты добудешь волосы подозреваемых?

– Идем! – я в предвкушении потерла руки. – Увидишь!

Пора уже признать, что любая шалость с Линдом превращается в приключение. Не могу ничего с собой поделать, этот дракон определенно знает толк в веселье! Папа придет в ярость, если узнает, что мы с Линдом снова что-то натворили, но я просто не могу заставить себя отказаться!

До его прихода я с легкой нервозностью убеждала себя, что мне просто необходимо проверить статью, а теперь буквально подпрыгиваю от предвкушения, и вовсе не от раскрытия шокирующей тайны собственного рождения. А просто потому что можно еще разок подурачиться с драконом.

Который, правда, сжег и сожрал пару деревень, но, в конце концов, у всех мужиков свои недостатки. Кто-то носки разбрасывает, говорят.

– На самом деле волос Шарля Гротеско я уже добыла. Господин советник стар, и любимым его развлечением является дремать в саду. Поэтому я просто подкралась к нему и дернула.