– Какую еще трагичность?

– Ну а ты как думаешь? Хорошее дело браком не назовут.

– Его королевское величество Арлин Дорторский, король Объединенного Дортора!

Мы с Кристи дружно выдохнули и вместе со всеми склонились в реверансе. Сейчас папа возьмет слово, объявит о помолвке и – гуляй, рванина!

– Дорогие гости, мои верные подданные и друзья! Рад приветствовать вас на празднике. В этот замечательный осенний вечер мы устраиваем прием в честь радостного события в нашей семье! Я счастлив объявить, что сегодня утром герцог Линдский, наш дальний родич и верный союзник, ни много ни мало одолевший дракона, что много лет держал в страхе внешние герцогства, сделал предложение, которое я без раздумий принял. Во благо Объединенного Дортора я объявляю помолвку моей дочери, принцессы Корнеллии, и герцога Линдского!

«Ура!» – мысленно закончила я.

Папа не любил длинные речи. Вот его предшественник, дедуля, мог болтать часами. Порой под конец монолога он уже забывал, с чего начал, и все приходилось объявлять сначала.

Зал затих.

Переваривали.

Некоторые не скрывали обиды, как будто все деньги поставили на свадьбу Кристи и теперь не знали, как расплачиваться с ростовщиком. Судя по некоторым дамам, ставили не только деньги, но и честь, иного объяснения их кислым рожам просто не было.

– В связи с тем, что дела герцогства требуют присутствия его светлости, свадьба состоится через два дня, на закате. Приглашения, подписанные лично принцессой, гости получат уже завтра. А сейчас давайте отпразднуем это знаменательное событие. Наслаждайтесь вечером, друзья!

Первый танец всегда открывал король, и я честно думала, что он пригласит свою томную фрейлину. Но, ко всеобщему удивлению, папа подошел ко мне.

«Неспроста!» – подумала я.

И точно: родителя грызло любопытство.

– Только не говори, что это платье тебе заказала Мод.

Я с трудом улавливала суть разговора, потому что считала шаги. Ненавижу вальс! Линд переживет, если я отдавлю ему обе ноги, Астаров хвост вообще не жалко, а вот папа уже в возрасте, ему лишние травмы ни к чему. А я в ногах путаюсь, даже когда ими надо перебирать менее замысловато, что уж говорить о бальных танцах.

– Это Линд подарил. Тетя нарядила меня, как чучело зимы, которое по весне сжигают на площади.

– Я уверен, что ты преувеличиваешь, – улыбнулся отец.

– Ну… да, наверное. Это подарок Линда к помолвке. Ты сам учил, что если человек преподносит тебе подарок и ты хочешь выразить глубочайшую признательность, нужно тут же начать его использовать!

– Да, и уже начинаю жалеть об этом.

– Тебе не нравится?

– Ты слишком быстро растешь. Я к этому не готов. Когда ты в этих нелепых платьицах всех расцветок, я могу сделать вид, что ты – все еще тот очаровательный монстрик с хвостиками, который носится по замку. И не думать, что совсем скоро здесь станет тихо.

– И спокойно, – добавила я.

– И безопасно, – мгновенно стряхнув отеческую тоску, хмыкнул он. – Полагаю, я быстро привыкну.

Тут папа все-таки ойкнул, потому что я сбилась со счета и наступила ему на ногу. Честно-честно, случайно!

К счастью для нас обоих, сменили мелодию. Второй танец – это не вызвало ни у кого сомнений – принадлежал Линду. С ним было проще, потому что вальса уже никто не требовал, можно было изображать напыщенную отсебятину – пусть повторяют, зря их, что ли, подданными назвали?

– Твоя тетя, кажется, в шоке, – улыбнулся он.