– Папа знает? – хрипло спросила я.

Кристи еще ниже опустила голову.

– Да.

На глазах выступили слезы обиды. Все это время, пока я пыталась проверить слухи, пока мучилась от незнания правды, они все знали и скрывали от меня?!

Кристи подковыляла ко мне и потерлась мордой о сапог.

– Сначала ты была маленькая, и папа запрещал мне тебе рассказывать, а потом начались все эти статьи… Я боялась, что ты возненавидишь меня за то, что тебя несправедливо травят за то, в чем виновата я! Но папа сказал, что никто не должен узнать мою тайну. А мне так нравится быть твоей сестрой! Ты меня ненавидишь, да?

О, я хорошо представляю, что будет, если правда о Кристиане всплывет. Ее вычеркнут из списков наследования трона, и я буду вынуждена принять Дортор после смерти отца. Упырь драный, хотелось бы быть к этому готовой! Они что, думали, что если вдруг все вскроется, то просто сделают вид, будто забыли о такой незначительной детали?!

– Ты ранена? – я вдруг осознала, что Кристи поджимает заднюю лапу.

– Да, я поэтому позвала тебя. Боялась, что он вернется.

– Кто?

– Герцог Райленторгский.

– Эртан?! Он-то каким боком тут?

Хотя, по идее, его должны были пригласить и на охоту. Я, честно сказать, забыла о нем в тот момент, когда его отогнал Рогонда. Оказывается, зря. Паршивец с помелом вместо языка имел наглость снова заявиться во дворец.

– Мне надо превращаться хотя бы несколько раз в месяц. Папа отправлял меня в лес. Я нашла лисят, оставшихся без мамы, выходила их и навещала. А сегодня хотела предупредить об охоте, принести еды и спрятать, чтобы они никому не попались. Но попалась сама… герцогу. Он ранил меня и гнал по лесу! Чудом удалось ускользнуть, но сил добраться до дворца уже не осталось!

– Вот мелкая мерзопакостная мразюка, – поморщилась я. – А ведь нравился. Да что там нравился! Я замуж за него хотела! Дурдом!

Гнать маленькую симпатичную и раненую лисичку по лесу?! Бедная Кристи, как она испугалась! Любая другая на ее месте призналась бы, но в ее голову с рождения вбивали мысль о том, что интересы короны превыше личных. Превыше даже собственной жизни.

Я схватила сестру и прижала к себе, уткнувшись носом в мягкую (и слегка вонючую, будем честны – лесное зверье, даже если оно частично принцесса, благоухает не парфюмом) шерсть.

– Ты злишься?

– Злюсь, – честно ответила я. – Вернемся в замок, откопаю на складе чучело лисы и пугану папу, сказав, что это ты. Дай я посмотрю лапу.

К счастью, стрела просто царапнула Кристи, и кровь почти остановилась. Но я все равно достала из-под рубашки кулон с лекарственным зельем. Несколько капель в считаные минуты оставили от раны только проплешину и едва заметный розоватый след. Нам запрещалось выходить из дома без таких медальонов: мало ли что может случиться.

– Спасибо.

В благодарность Кристи лизнула мне ладонь и потерлась носом. Очень хотелось укусить ее за ухо, просто из вредности и обиды. Столько лет скрывать правду!

– А ты знаешь, кто твой отец?

Кристи уныло покачала головой.

– Папа никогда не говорил мне, а сама я боялась спросить. Ты думаешь, это кто-то из той статьи?

– Не знаю, но снова дергать волосы у Шарля Гротеско не буду, он довольно мерзкий.