|
Анджела Сатклифф была известная актриса, уже не молодая, но пользующаяся неизменным успехом у зрителей и покоряющая всех тонким умом и обаянием. О ней говорили, что она вторая Эллен Терри <Эллен Элис Терри (1848 - 1928) - английская актриса, которая в последней четверти XIX века была ведущей исполнительницей в шекспировских пьесах>. - Затем Дейкерсы. Мистер Саттертуэйт согласно кивнул. Миссис Дейкерс - та самая преуспевающая художница по костюмам, владелица Модного салона “Амброзия Лимитед”. В театральных программках можно было прочесть, например, что “костюм мисс Блэнк в первом акте от “Амброзии”, Брук-стрит. Ее муж, капитан Дейкерс, пользуясь его собственным жаргоном завсегдатая лошадиных скачек, был темной лошадкой. Почти все время он проводил на ипподромах, а несколько лет назад и сам участвовал в ежегодных весенних скачках в Эйнтри. В прошлом у него была какая-то сомнительная история, толком никто ничего не знал, но слухи ходили. Впрочем, следствия никакого не велось, во всяком случае, официально, но.., при упоминании о Фредди Дейкерсе кое у кого чуть заметно поднимались брови. - Затем будет Энтони Эстор, драматург. - О, конечно, - воскликнул мистер Саттертуэйт. - Это ведь ее перу принадлежит “Одностороннее движение”. Я смотрел эту пьесу два раза. Нынче это гвоздь сезона. Мистер Саттертуэйт был чрезвычайно доволен собой: для него не тайна, что Энтони Эстор - женщина. И как ловко он это ввернул! - Как же ее настоящая фамилия? Запамятовал, - сказал сэр Чарлз. - Уиллс, так, кажется? Я ведь только однажды с нею встречался. А сегодня пригласил ее, чтобы доставить удовольствие Анджеле. Вот вроде и вся компания. - А из местных кто-нибудь будет? - О да! Ну, разумеется, Беббингтоны. Он пастор, очень славный малый, вполне светский, его жена - весьма приятная дама. Дает мне уроки садоводства. Итак, будут Беббингтоны.., и леди Мэри с Мими. Пожалуй, все. Ах да! Еще некий юноша, его зовут Мендерс. Он, кажется, журналист. Красивый молодой человек. Ну вот и все. Мистер Саттертуэйт, отличавшийся крайней дотошностью, принялся пересчитывать по пальцам: - Мисс Сатклифф - раз, Дейкерсы - три, Энтони Эстор - четыре, леди Мэри с дочерью - шесть, пастор с женой - восемь, юноша - девять, с нами получается двенадцать. Кто-то из вас просчитался - мисс Милрей или вы, сэр Чарлз. - Нет, мисс Милрей не может просчитаться, - заверил его сэр Чарлз. - Она никогда не ошибается. Позвольте.., да, ей-богу, вы правы. Одного упустил. Просто из головы вон. - Сэр Чарлз засмеялся. - Вот бы он огорчился. Этот человек невероятно честолюбив. Не знаю, кто может сравниться с ним в этом смысле. В глазах мистера Саттертуэйта мелькнула насмешка. Он всегда считал, что самые честолюбивые создания на свете - это актеры. И сэр Чарлз отнюдь не исключение. “В своем глазу бревна не видишь”, - подумал мистер Саттертуэйт, которого чрезвычайно позабавила эта мысль. - Так кто же он? - Один чудаковатый малый, - сказал сэр Чарлз. - Впрочем, весьма знаменитый. Возможно, вы о нем слышали. Эркюль Пуаро. Он бельгиец. - А-а, детектив, - обрадовался мистер Саттертуэйт. - Как же, как же, мне приходилось встречаться с ним. Выдающаяся личность. - Да, незаурядная, - согласился сэр Чарлз. - Я с ним не знаком, - сказал сэр Бартоломью, - но наслышан о нем довольно. Он ведь, кажется, уже ушел в отставку, да? Не знаю, правда ли то, что о нем рассказывают, или просто досужие вымыслы. |
