Это было подписано ЭлДжей и засвидетельствовано.

– Стерва! – истерически вскрикнула Ческа. Потом она начала маниакально рыться в папке, пока не нашла то, что искала. Это было официальное уведомление от акционерного общества, сообщающее количество денег на счету трастового фонда, который должен был стать ее. Там было больше ста тысяч фунтов.

Она просмотрела цифры на других банковских выписках. Самая последняя гласила, что на счетах поместья Марчмонт находилось больше двухсот тысяч фунтов.

Ческа расплакалась.

– Это же я его дочь! – всхлипывала она. – Это должно быть моим. Почему он не любит меня?.. Почему?

Вспоминай, Ческа, вспоминай… – сказали ей голоса.

– Нет! – не желая слушать их, она зажала уши руками.

Одним ненастным октябрьским утром, через несколько дней после отъезда Авы, ЭлДжей, проснувшись, увидела Ческу сидящей в кресле у окна.

– Господи, что-то мне неважно. Который час? – спросила она.

– Больше одиннадцати.

– Одиннадцати утра? Боже мой! Я в жизни так долго не спала.

– Это вам на пользу. Как вы себя чувствуете?

– Сегодня просто ужасно. Старой и больной. Не старей, Ческа. Это так неприятно.

Ческа поднялась с кресла, пересекла комнату и присела к ней на постель.

– Надеюсь, вы не против, если я спрошу у вас, но я должна это сделать. А что случилось с деньгами, которые мой отец оставил для меня в трастовом фонде?

– Ну, я… – Острая боль пронзила ее левый бок, и ЭлДжей поморщилась.

– Ну, в смысле – они же ведь тут, да? Дело в том, что они нужны мне довольно срочно.

ЭлДжей с трудом могла поверить, что Ческа просит об этом именно сейчас, возвышаясь над ней, словно некий прелестный ангел возмездия, а сама она лежит, слабая, больная и беззащитная. Боль нарастала, и она начала испытывать странное щекочущее чувство в левой стороне головы. Ей не хватало воздуха и было трудно отвечать на вопросы Чески.

– В завещании твоего отца было условие. Оно гласило, что ты должна приезжать в Марчмонт хотя бы раз в год. Но ты же не делала этого, верно?

Лицо Чески застыло.

– Нет, но вы же не помешаете мне получить принадлежащее мне по праву наследство из-за какого-то идиотского условия, да?

– Я… Ческа, мы не могли бы обсудить это как-нибудь потом? Я правда плохо себя чувствую.

– Нет! – В глазах Чески вспыхнула ярость. – Это мои деньги!

– Я отдала их Аве. Тебе не кажется, что она заслужила их? В конце концов, я думала, у тебя куча денег. Я… – Боль поднялась вверх по шее и достигла головы. У ЭлДжей перехватило дыхание.

Ческа, казалось, не замечала ее мучений.

– А что насчет Марчмонта? Будучи дочерью своего отца, я являюсь прямой наследницей. Он же должен перейти ко мне? А не к дяде Дэвиду?

– Ческа, законной владелицей Марчмонта являюсь я, и я могу оставить его, кому захочу. И, естественно, законным наследником, истинно ближайшим кровным родственником твоего отца, является мой сын Дэвид…

– Нет! Я дочь Оуэна! У меня есть свидетельство о рождении в доказательство! Мало того, что ты отдала деньги из моего фонда моей дочери, так еще и мой дом ушел к моему дяде. А как же я? Когда кто-нибудь наконец подумает обо мне? – закричала она.

ЭлДжей видела Ческу сквозь завесу красного тумана.