Подходя к дому, вижу в окне Уилла. Скрестив ноги, он задумчиво сидит на диване перед раскаленным камином. Тейт весело бегает по комнате, улыбаясь. Когда он пробегает мимо, Уилл встает и щекочет ему живот, и мальчик смеется. Затем взбегает по лестнице и скрывается из виду. Уилл возвращается на диван, закидывает руки за голову и ложится с довольным видом.

В окнах верхнего этажа — у Отто и Имоджен, они выходят на улицу — горит свет. Правда, шторы задернуты; не вижу ничего, кроме светящихся оконных проемов. Странно, что Имоджен дома. В это время ее обычно нет.

Снаружи кажется, что в доме царит полная идиллия, как в первый день нашего приезда. Крыша и кроны деревьев засыпаны снегом. Снег лежит и на траве, сверкая белизной. Снежные тучи рассеялись, луна освещает живописную картину. Из камина через трубу идет дым. И хотя на улице лютый холод, здесь все выглядит по-домашнему уютным и теплым.

Ничего особенного. Словно Уилл с детьми продолжают жить дальше, не заметив моего отсутствия.

Но как раз потому, что ничего особенного нет, я чувствую что-то неладное.

Уилл

Дверь резко распахивается. Она стоит на пороге — растрепанная, покачиваясь от ветра.

Как «любезно» со стороны Берга не предупредить меня, что ее выпустили. Я скрываю удивление, встаю, подхожу к ней и беру в ладони ее замерзшее лицо.

— Ох, слава богу! — Обнимаю ее и задерживаю дыхание: ну и вонь от нее… — Наконец-то они одумались.

Но Сэйди реагирует холодно: отстраняется и говорит, что я бросил ее там. Какая драма…

— Я вовсе не бросал тебя, — играю я на ее слабости — том факте, что Сэйди имеет привычку выпадать из реальности. Она не помнит примерно четверть всех разговоров. Я-то уже привык, а вот для коллег по работе это, должно быть, весьма неприятно. Поэтому Сэйди так сложно завести друзей — она кажется угрюмой и необщительной. — Я же сказал, что вернусь, как только проверю, что с детьми всё в порядке. Разве ты не помнишь? Сэйди, я же люблю тебя. Я никогда бы тебя не бросил.

Сэйди мотает головой. Она не помнит, потому что этого не было.

— Где дети?

— У себя в комнатах.

— Когда ты собирался вернуться?

— Я звонил — пытался найти, кто согласится посидеть с детьми. Не хотел оставлять их одних на всю ночь.

— И почему я должна тебе верить? — Сэйди словно Фома неверующий. Она хочет посмотреть список звонков в моем телефоне. Фортуна мне улыбается: в журнале вызовов есть недавние звонки на незнакомые ей номера. Я придумываю им имена: коллега Андреа и аспирантка Саманта.

— Почему ты не поверила мне? — перехожу в ответное наступление, разыгрывая роль жертвы.

Слышно, как наверху Тейт прыгает на кровати. Полы скрипят и стонут.

Сэйди устало качает головой.

— Уже не знаю, чему теперь верить…

Она потирает лоб — пытается переварить случившееся. Адский у нее выдался денек. Она не понимает, каким образом нож и полотенце могли просто взять и исчезнуть. И спрашивает меня об этом раздраженным, сварливым тоном. Явно ищет ссоры. Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. Сэйди, ты их точно видела? — Посеять немножко семян сомнений никогда не повредит.

— Точно!

Она отчаянно пытается убедить меня поверить ей.