Стрид, естественно, был дома. Среди коллег говорили, что по части умения уходить в оплачиваемый отпуск он превосходит даже футболиста Диего Марадону. Где же ему было быть, как не дома, когда предстоящие выходные обещали полиции чертову уйму работы!

– Тебе, наверное, интересно, о чем я собираюсь тебя спросить, – начал Викландер после необходимых корпоративных формальностей. Обязательный кофе уже дымился на столе.

– Примерно догадываюсь.

– Да что ты?

– Видишь ли, – объяснил Стрид. – Я больше тридцати лет служу в полиции, и за все это время СЭПО только единожды мной поинтересовалась. Коллега Перссон, ну ты знаешь, такой здоровенный… Это было больше десяти лет назад, но мне кажется, ты явился по той же причине. Западногерманское посольство?

– Да. Меня интересуют твои наблюдения в апреле тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Почему они меня интересуют, сказать, к сожалению, не могу, а ты не должен не только упоминать об этом разговоре, но даже рассказывать, что мы встречались, – одним духом выпалил Викландер и улыбнулся, чтобы смягчить впечатление от приказного тона.

– Да ладно, – отмахнулся Стрид, – я тоже не первый день замужем. Ты наверняка знаешь, что я на следующий же день написал рапорт на несколько страниц. Подожди‑ка, было это двадцать пятого апреля тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Ты ведь читал?

– К сожалению, нет. – Викландер решил экономить время и играть, пока возможно, с открытыми картами. – Твой рапорт заблудился где‑то в наших архивах.

Можно и так на это посмотреть, подумал он.

– Странно… А я‑то считал, архивы на то и существуют, чтобы такого не случалось… Хотя иногда кажется, что все наоборот. Меня немного интересует история, честно говоря, это самое большое увлечение в жизни…

– Ты написал рапорт… – напомнил Викландер.

Ну давай же, шевели мозгами, старина, мысленно подбодрил он Стрида.

– Я даже снял копию, – довольно сказал Стрид. – Так что на этот раз можно поправить дело… ну, если моя записка затерялась в архиве. Это, может быть, против правил, но мне тогда пришло в голову, что я стал свидетелем исторического события, а поскольку я так интересуюсь историей…

– Это же замечательно! – воскликнул Викландер и дружески улыбнулся. – Расскажи сначала, как все было, а потом посмотрим на бумаги.

– Конечно расскажу. С удовольствием, – ответил Стрид.

Он рассказал о загадочной машине, которую он тогда остановил, о разговорах с охранником в норвежском посольстве, о разных мыслях, приходивших ему в голову до, во время и после развернувшихся событий 24 апреля 1975 года. Как и можно было ожидать, рассказ занял немало времени.

– Жуткая история, – заключил Стрид. – Помню, я все думал о словах Черчилля во время войны. Немцы из посольства могли бы и получше подготовиться…

– Что ты хочешь сказать?

Викландер почему‑то вспомнил учителя истории в своей карлстадской школе. У того было прозвище Ночной Колпак. Стрид вполне мог бы быть его братом.

– Ну как же, если верить газетам, коллеги по СЭК… или СЭПО, как она теперь называется, вроде бы предупреждали немцев… в смысле, что‑то готовится… – объяснил Стрид.

– Я имел в виду Черчилля, – напомнил Викландер.

О господи! – подумал он, что за сумбур у него в башке! Он даже не просто брат, он близнец Ночного Колпака.

– Да‑да, я о нем и говорю. – Стрид с удовольствием покивал. – Я имел в виду его высказывание: «Who is forewarned, is also forearmed» – и перевел торжественным голосом: – «Кто предупрежден об опасности, тот к ней подготовлен»! Мне кажется, то, что все так скверно обернулось… ну и другое, конечно… доказывает, что история нас ничему не учит.