В этих дружных хвалах ничтожеству есть что‑то успокаивающее, подумал Юханссон.

– Я попросил остальных собраться после ланча, – предупредил Викландер. Ему по‑прежнему были неясны намерения Юханссона, но он решил не ломать себе голову понапрасну.

– Хорошо, – сказал Юханссон, – увидимся после ланча.

Следственная группа заседала всю вторую половину дня. Сначала Хольт толково, как всегда, охарактеризовала ситуацию.

Попытка подтвердить связь между Штейн, Тишлером и Эрикссоном с помощью анализа телефонных переговоров и банковских операций практически ничего не дала: все это уже имелось в старых следственных материалах. Единственное, что удалось добавить, – несколько разговоров между Штейн и Тишлером. Они, по‑видимому, поддерживали постоянный контакт. У Штейн к тому же довольно долго был счет в брокерской фирме Тишлера, но она закрыла его несколько лет назад, когда Тишлер окончательно вышел из семейного предприятия.

– Так что я предлагаю разработку этой части закрыть, – сказала Хольт.

– Согласен, – сказал Юханссон.

К тому же это обходится чертовски дорого, подумал он. «Телиа» и другие операторы, когда от них нужна информация, заламывают такие грабительские цены – куда там сорока разбойникам!

Потом они перешли к отпечаткам пальцев Штейн и старому анализу злосчастного полотенца. Рассказ Штейн в какой‑то степени объяснил появление ее отпечатков в квартире Эрикссона. Как бы то ни было, пренебречь им было нельзя, хотя и у Хольт, и у Викландера осталось впечатление, что она лгала. То же самое относилось к желудочному содержимому и следам губной помады на полотенце: и то и другое указывало на Штейн, но не исключало и других объяснений, достаточно вероятных, что делало эти доказательства юридически непригодными.

– К тому же майор не смог опознать Штейн на предъявленных снимках, – заключила Хольт.

– Как ты считаешь, есть смысл допросить Тишлера? – спросил Юханссон, заранее зная ответ.

– Только чтобы подтвердить версию Штейн и дать им понять, что нас интересует именно она.

– И на сегодняшний день, если я не ошибаюсь, у нас больше ничего нет, – подвел итог Юханссон.

– Нет. К сожалению, все ниточки на этом обрываются. Вряд ли мы что‑то прозевали. На этот раз, – добавила она, слегка улыбнувшись.

– Ну и хорошо, – с неожиданной бодростью заявил Юханссон. – А теперь я хочу, чтобы все закрыли глаза.

Четверо присутствующих обменялись удивленными взглядами, но послушно выполнили просьбу – кроме Мартинес, которая явно подглядывала сквозь ресницы.

– А теперь я хочу, чтобы все, кто на сто процентов уверен, что Челя Йорана Эрикссона убила Хелена Штейн, подняли руку. – Он выждал несколько секунд. – А теперь откройте глаза.

Пять поднятых рук, включая его собственную.

– Руки можно опустить, – дружелюбно сказал Юханссон. – Позавчера я проглядел все материалы экспертизы, протоколы вскрытия плюс, по совету Анны, – улыбнулся он Хольт, – еще кое‑какие мелочи. Так что теперь мне примерно ясно, как все произошло. Если кому‑то интересно, могу рассказать.

– Мне интересно, – опередила всех Хольт.

Мы тут все как на иголках, подумала она, так что лучше бы он перестал кривляться.

– Ну хорошо, – сказал Юханссон. – Тогда я расскажу, каким образом Хелена Штейн заколола Челя Йорана Эрикссона.

И рассказал. Он показывал старые снимки с места преступления и говорил точно так же, как со своим лучшим другом Бу Ярнебрингом, когда они обсуждали детали следствия.