почти две дюжины внуков.

Теперь их стало на одного меньше.

Я прожила с семьей моего отца пять лет. Моя кузина Кейн была всего на три года

старше меня.  А теперь она была мертва — вздернута, словно пугало и сожжена заживо.

Из-за меня.  

 Ты  сделала  это,  —  подумала  я.  Я  заставила  себя  повторить  эти  слова,  но  я

обращалась не к себе и не к Н.О..

Все  до  единого  инстинкты  говорили  мне,  что  мою  кузину  приговорил  к  смерти

человек, которого я любила больше всего на свете — на веки вечные, несмотря ни на что.  

 Мама,  ты  хотела,  чтобы  я  уехала  из  Гейтера?  Ты  хотела,  чтобы  я  была  в

 безопасности. Ты могла, даже не моргнув глазом, променять жизнь Кейт на мою. Ты уже

 делала это прежде.

Моя  мать  бросила  свою  младшую  сестру  —  которую  она  защищала  годами  —  с

отцом-тираном, как только узнала, что беременна. Она променяла будущее и безопасность

Лейси на мои.  

 Ты знала, что, если не сработает  связь с нашими  прошлыми  делами, если она не

 заставит меня уехать из Гейтера — то заставит это.

—  Что  ты  будешь  делать?  —  негромко  спросила  у  меня  Слоан.  Мы  снова

вернулись в отель.

—  Малкольм  Лоуелл  сбежал.  Мы  раскрыли  убийства  Кайлов,  —  я  сделала  паузу,

глядя  на Главную  улицу  через окно. —  Моя мать прекрасно знала,  как я поступлю,  — я

не знала, была ли моя мать мертва или жива. Я жила в забвении. Не могла горевать и не

могла двигаться дальше.

Ри Саймон заслуживала знать, что произошло с её дочерью.

Когда мы пришли в закусочную, остальные разделились, позволяя мне сделать то,

что я должна была. Когда Майкл с Дином, Лией и Слоан сели за столик, ко мне подошла

агент Стерлинг.

— Ты уверенна, что хочешь сделать это одна?

Я подумала о моей кузине Кейт. Мы не были близки. Я никогда не подпускала её

близко. Потому что меня с детства учили держать людей на расстоянии. Потому что я была

дочерью своей матери.

— Уверенна, — сказала я.

Стерлинг  и  Джадд  сели.  Через  несколько  минут  к  ним  присоединился  агент

Старманс. В какой-то момент я задалась вопросом о том, куда подевалась Селин, но затем

Ри  увидела  меня  у  барной  стойки, и  я  сосредоточилась  на том,  что происходило  здесь  и

сейчас.

Я хотела почувствовать ради неё то, что не могла почувствовать ради себя.

Налив  кофе  Стерлинг  и  Джадду,  Ри  обернулась  ко  мне.  Она  вытерла  руки  о

передник и изучающе осмотрела меня.

— Я могу чем-то помочь, Кэсси?

—  Мне  нужно  кое-что  вам  сказать,  —  мой  голос  звучал  на  удивление  ровно  и

спокойно. — Это касается вашей дочери.

— Сары? — Ри изогнула брови и слегка подняла подбородок. — Что такое?

— Мы можем присесть? — спросила я у Ри.

Когда  мы  устроились  за  столиком,  я  положила  на  стол  папку  и  достала  из  неё

портрет, который нарисовала Селин.