Он ожидал механического манипулятора из лючка в полу и приготовился к обороне.

Пеналы с телами крепились на специальных роликовых ползунах, так что вполне можно было начать их выдергивать и валить на нападавшего. На кого? Бена охватило нехорошее предчувствие.

— Что же ты ждешь? — заорал он. — Где твои щупальца?

— Щупальца не понадобятся, — заявила Мама. — Для этих целей существует Упаковщик.

26

Если бы Бен продолжал оставаться честным человеком, то есть не воровал, ежедневно не ждал ареста, поддерживая в себе готовность мгновенно нырнуть в окно при не запланированной встрече с «косарями» Бормана, одним словом, не поддерживал нервную систему в тонусе, то давно бы спятил. Словно загнанный зверь, вымотанный и отчаявшийся, он сидел, привалившись спиной к стеллажу с заполненными соусом пеналами, прижимал ноги к груди и тихо поскуливал.

Ботинки остались там, где он их снял. Ноги порезались о напольные вентиляционные решетки и оставляли на полу кровавые следы. Он уже несколько раз натыкался на свои отпечатки, догадываясь, что петляет как заяц.

Упаковщик гонялся за ним уже два часа. Более мерзкого творения ему еще не приходилось встречать в жизни. После того, как Мама сообщила, что натравливает на него Упаковщика, в потолке с треском распахнулся люк, и торжествующе воющие тельферы начали спуск.

Упаковщик оказался наполовину механизмом, наполовину животным. Днище устилал шевелящийся ковер розовых ложноножек, разевающих крохотные черные ротики и резво раскручивающих роликовые ползуны. Стоило Упаковщику коснуться пола, из-под брюха выползли твердые черные усы, ощупывая стеллажи и ближайшее пространство.

Упаковщик имел три башни с открытыми отверстиями, похожими на задымленные печные заслонки, бак с соусом и рулон целлофана. Корпус машины был изношен до полного выцветания первоначальной краски и заляпан зловещими пятнами. На борту имелись несколько не прекращавших крутиться транспортеров, а когда Упаковщик двинулся, то откуда-то сзади с него посыпались цилиндры, похожие на большие консервные банки.

Открыв рот в немом изумлении, Бен смотрел на это чудо уничтожения до тех пор, пока Упаковщик не стал приближаться. Ложноножки пришли в движение, роллеры с рокотом покатились по полу, и танк двинулся прямо на застывшего Бена.

Два часа безостановочной погони. Это были самые жуткие часы. Единственной причиной, по которой Упаковщику до сих пор не удалось схватить Бена, явилось то, что он должен был сбавлять ход на поворотах. Но оторваться от машины-убийцы не было никакой возможности. Стоило Упаковщику поотстать, как он прекращал прямое преследование и шел параллельным ходом по соседнему ряду, срезая путь.

Действовал он хитро. Чтобы его не могли засечь, Упаковщик приподнимался на ложноножках, отрывая роллеры от пола, и двигался практически бесшумно. Первый раз, когда он словно призрак возник за спиной Бена, тот заорал от неожиданности и потерял несколько драгоценных секунд, едва не позволив себя настигнуть.

Когда Упаковщик торжествующе ринулся на него, Бен успел вскочить на стеллаж, и танк проскочил мимо. Волосы зашевелились на голове, когда Бен увидел плавающие в баке собственные ботинки. После этот Бен ждал нападения отовсюду. Надо было по возможности быстрее покинуть промежуточный склад, но он заблудился. Чертова железяка специально запутала его. Стоило ему ринуться по прямой, как Упаковщик, обогнав, возникал впереди, бесшумно материализовавшись из воздуха. И только усы продолжали с сухим шелестом тянутся к жертве.

Долго продолжаться это могло, собственно, это был конец. Бесславный и печальный.

Бен в отчаянии вскочил и, с рокотом выдернув пенал из стеллажа, уронил на пол.

Против ожидания тот не разбился. Лишь в открывшуюся при ударе крышку вытек соус, и выплыло нечто, что было незамедлительно утянуто в вентиляционную прореху.