— Так что же ты ее не остановишь? — экспрессивно воскликнула Полина.

Афинодор устало посмотрел на нее.

— Я это беспрестанно пытаюсь сделать с тех самых пор, как только ее запустил, но у меня ничего не выходит. Я не могу остановить «Кончитту», и она раз за разом возвращается в этот богом проклятый Новоапрельск. И самое страшное, я не знаю, почему она это делает. Сломать ее я уже не в состоянии, она не принадлежит нашему времени, она находится в полете. Теоретически она находится вне времени.

Топлива на ней достаточно, мы все умрем от старости, а она останется включенной.

Только согласно бортовой аппаратуре, генератор столько не выдержит, и мы до старости дожить не успеем.

Это было смешно: идти на работу, зная, что скоро все рухнет. Пошли бы на работу тысячи людей, чьи конторы находились в башнях-близнецах, зная, что в них врежутся красавцы — лайнеры? Глупый вопрос. А он пошел. Когда взошло солнце, и он глянул в окно на начинающийся день и понял, что у них есть шанс.

Микроскопический шанс остановить машину и спастись. Для этого надо было выяснить подспудную причину, по которой замкнуло «Кончитту». Возможно, был прав Афинодор, уповающий чисто на технические причины: кз в сети управления, высокочастотным током прошило коаксиальный кабель. Возможно. Этим пусть Пантелеич и занимается.

Холкой Бен чувствовал, что все это напрасный труд. Первопричина в другом. Во-первых: в дурости Афинодора, втравившего их в эту авантюру. Во-вторых: в Новоапрельске крылась вся загвоздка, вот где зациклило машину, вот где «Кончитта» угодила в темпоральную ловушку, о которой втолковывал им Афинодор. Бен еще не знал, с чего подступать к решению проблемы, для начала решил идти на работу.

Идя по этажу, почти столкнулся с Преловой. У него возникло нехорошее чувство, что надзирательница его поджидала. Инстинктивно глянул на часы: не опоздал.

— Магерамов, мы с вами нигде раньше не встречались? — поинтересовалась Прелова.

Бен почувствовал себя загнанным зверем, именно так чувствуют себя преступник, которому задали невинный вопрос следователи. Только зек знает, что те никогда не задают невинных вопросов, и, стало быть, намекают, что им известно, что он вчера Сидорова зарезал. От одного этого можно сойти с ума. По идее Прелова могла встретить его где угодно: в Новоапрельске двадцать лет назад, в «Кайсаре», выносящем доллары в специально пришитом кармане в трусах, в ОПП, дерущимся с охранником. Но тон Преловой ему определено не понравился, он был слишком человечен для офицера гестапо. Она действительно тщилась вспомнить, где могла его видеть.

— В какой школе вы учились? — она не отставала, пристраиваясь рядом.

На всякий случай, Бен сказал, что в Узбекистане.

— Нет, я там не была, — наморщила она лоб. — А вы никогда не отдыхали в пионерском лагере "Спартак"?

Бен вздрогнул. Он действительно был там бездну лет назад, когда ему было пятнадцать лет. Сейчас ему особенно и не верилось, что это когда-то было. Так что соврать в очередной раз ему не составило труда.

— Жаль, — сказала Прелова, и глаза ее привычно заледенели. — Вы продолжаете компрометировать нашу фирму. Вас вчера вечером милиция искала, но вас и след простыл. Если у вас имеются остатки совести, увольтесь, Магерамов, и увольте нас от ваших проблем.

— Золовка — змеиная головка! — бросил Бен ей вслед.

Еще до оперативки он позвонил Вагнецову, они условились о встрече, и когда Ерепов завершил совещание, майор ждал его во дворе.

— Бич всплыл! — сообщил Вагнецов, едва Бен опустился на пассажирское сиденье старой "Волги".