— Какие потоки? — не понял Бен.

Мир был прекрасен. В нем царили две основополагающих вещи: доброта и секс. Они не знали, что есть взаимопричиняемое зло, и не думали, что где-то бывает иначе.

Они были сильны и неутомимы как в работе так в любви. Возможно, они жили на Земле, только на другой. Не было разделения на страны и языки. Не было бедных.

Не было больных. Не было злых. Доброта и любовь. Они построили развитое богатое общество. У всех было все. Каждый имел свой дом, автомобиль, разнообразную еду.

Одни развивали искусство, создавали шедевры, от которых другие испытывали наслаждение. Техника достигла немыслимых высот. В экономике все было продумано и рассчитано на тысячу ходов вперед. Полная гармония. Общество по настоящему умных чутких в душевном отношении людей.

Потом произошло Пересечение. В этом месте рассказ Ерепова изобиловал техническими терминами, часто не местного происхождения, так что Бен домысливал сам. Два мира, наш и Мира Гармонии существовали независимо друг от друга, в перекрещивающихся потоках времени. Так продолжалось до тех пор, пока не произошло критическое накопление энтропии. На вопрос что такое энтропия, Ерепов ответил:

— Зло. Несправедливость. Боль.

На справедливое возражение, что все это понятия не физические, а моральные, он лишь усмехнулся и спросил:

— Когда ты поедешь на машине, а какой-нибудь шутник зажжет вместо красного света на светофоре зеленый. Ты поедешь, и КАМАЗом тебе оторвет голову. Этот обман — тоже нефизический? Не материальный. Что же тогда материя в твоем понимании.

Бен не стал спорить. Тем более они в своем мире получили такое образование, что ему пусть и выпускнику АМТ даже не снилось.

Критическая точка искривила потоки времени, и они пересеклись.

Взаимопроникновение длилось всего несколько наносекунд, и потоки вновь разделились. Но 31 человек сделался пленником другого мира. Они были напуганы и растеряны. Они ничего не понимали в окружающем хаосе. Они чувствовали друг друга, и они стремились друг к другу. Даже из других стран.

Их выдающиеся мозги способствовали созданию и процветанию созданной ими совместно фирмы. Они мечтали вернуться, поэтому выбрали точку, где природная аномалия делала возвращение теоретически возможным. Аномалия располагалась на месте Трепетовки. Подобные существа упоминались и в их мире, так что шанс был.

Они вели исследования. Они собрали лучшие умы. Они были на подходе к тому, чтобы открыть Ход. Нужны были лишь люди-пароли. Они их искали, они их находили. Это были всевозможное отребье: преступники, злыдни, вокруг которых концентрировалась энтропия. Их находили по одному, с трудом, не смотря на все способности и деньги сообщества. Цель была близка.

Потом заболели первые из них. Сказалось дальнейшее взаимоудаление темпоральных потоков. Чем дальше было «родное» время, тем сильнее нагрузки испытывал организм, оставшийся в другом времени. Они слепли, сходили с ума, чужое время растворяло их одного за другим.

— И вот все оставшиеся перед вами, — закончил свой рассказ Ерепов. — Зачем вам наша смерть? В вашем мире ее и так достаточно.

Повернувшись, Бен столкнулся с глазами Веры, полными слез:

— Давай им поможем, — попросила она. — Мне их так жалко. Отдай им ключ, Бен, пожалуйста.

40

У Транквилевского было праздничное настроение. Ему недавно исполнилось 60, но, несмотря на возраст, это был настоящий крепыш — квадратный и косолапый. Возраст выдавало лишь лицо — костистое, широкое и изношенное. Начальник службы внутренней безопасности фирмы «Кайсар» имел обширную лысину, но кличку Борман носил не из-за этого.