Мисс Джексон. Неужели?!

Уходят.

Саквиль (возвращается с Жюли). «Возьми всех моих верблюдов, моих лошадей, моих рабов, но отдай мне Фатиму!» — говорил он мне и лил горючие слезы. Вам бы стало его жалко. Я сказал ему: «Забери свое добро, но уйди от Абд-эль-Кадера и служи султаном у французов». Назавтра он пришел в мой лагерь с шестьюдесятью самыми смелыми всадниками, каких мне только приходилось видеть, и с тех пор всегда верно служил нам.

Жюли. А Фатима? Она была красива?

Саквиль. Я всегда видел ее только под покрывалом.

Жюли. Ну уж!

Саквиль. Это проще всего на свете. Я не любопытен.

Жюли. Пропустим их.

Останавливаются.

Мисс Джексон (возвращаясь с господином Севеном). Какая прелестная ночь, полковник! Вы бывали в Англии?

Саквиль. Когда-то, мадемуазель.

Жюли. Мисс Джексон, уведите господина Севена. Мне надо посекретничать с господином полковником. И я не хочу, чтобы нас слышали.

Г-н Севен. Поспешим прочь, мисс Джексон! Сколько колкостей будет сказано! (Вполголоса.) Мисс Джексон, вы, возможно, должны будете обратить внимание госпожи маркизы…

Уходят.

Маркиза (возвращается с Луи. Обращаясь к Саквилю). Вы больше не прогуливаетесь?

Жюли. Мы любуемся луной. Действительно, довольно красивый глаз.

Саквиль (Луи, вполголоса). Возьми Жюли под руку… Мои алжирские истории закончены.

Маркиза (в сторону). Нужно поговорить с ним… Это покажется притворством. (Громко.) Я утомлена; полковник, давайте присядем.

Садится.

Саквиль (в сторону). Наконец-то! Ну же, смелей!

Садится.

Маркиза. Господин Севен, господин Севен!

Саквиль (в сторону). Опять Севен.

Г-н Севен (возвращаясь с мисс Джексон). Сударыня?

Маркиза. Уведите Жюли и господина Луи посмотреть на лебедей, вон туда. Мисс Джексон, пойдите с ними. Скажите Жюли, чтобы как следует прикрыла плечи. Возле водоема довольно свежо… И чтобы она больше не падала, мисс Джексон!

Луи (обращаясь к Жюли). Мне бы очень хотелось знать причину всех этих «охов» и всех этих «ахов», что вы издавали, беседуя с моим дядюшкой.

Жюли. Он рассказывал мне о прекрасных вещах. (Г-н Севен что-то ей шепчет.) О, как это скучно! Это надолго? Идемте, мисс Джексон, пусть эти господа поговорят о политике.

Уходит с мисс Джексон в сопровождении Луи и г-на Севена.

Сцена четвертая

Маркиза, Саквиль.

Маркиза (после паузы). Как приятно… и одновременно грустно… увидеться после стольких лет…

Саквиль. Особенно грустно, сударыня, для того, кто после долгого изгнания обрел лишь холодный прием.

Маркиза. Ах, полковник, вы ведь даже не подозреваете…

Саквиль. В Алжире я все долгие тринадцать лет лелеял надежду… Несколько минут, проведенных здесь, заставили меня потерять ее… Вы ко мне жестоки, сударыня.

Маркиза. Вы, по своему обыкновению, несправедливы, сударь. Первые же ваши слова содержат упреки. А разве мне не в чем упрекнуть вас?..

Саквиль. Каких же упреков я заслужил?

Маркиза. Ваше письмо… Вы его помните?

Саквиль. Мое письмо?.. И что же? Я молчал тринадцать лет! Я сдержал свою клятву. Одному Богу известно, чего мне это стоило. Одному Богу известно, сколько раз… но вы запретили… я поклялся… Наконец, в дебрях Африки я получаю газету, из которой узнаю, что вы свободны. Тогда мне показалось, что я могу писать к вам.