|
Пусть поплачет – это полезно для Лизарды, посмевшей распустить сплетни. Теперь пусть пожалуется Карлине, что он взял ее против воли и силком уложил в постель. И если Карлина и на этот раз прислушается к этой «невинной жертве», то пусть принцесса пеняет на себя. Она является его законной – перед богами и людьми! – женой. Если ей не дано понять, что это значит, какую накладывает ответственность, то пусть больше не скорбит по поводу его измены.
2
Прошло уже около трети года, и как раз в пору сенокоса Бард ди Астуриен встретился с Одрином в приемном зале. – Дядя, – юноша имел право на такое обращение, так как король был ему приемным отцом, – война начнется еще до сбора урожая? Король Одрин нахмурил брови. Он был высокий, крупный мужчина, светловолосый, как и большинство представителей рода ди Астуриен. С тех пор как в одном из сражений его ранили в предплечье, рука так и осталась парализованной. Сражения былых дней оставили на его теле множество шрамов. Эти отметины доказывали, как трудно держать в руках власть. Тем более править королевством… А этим Одрину приходилось заниматься большую часть жизни. – Нет, сынок, надеюсь, что нет. Однако ты лучше меня осведомлен о ситуации на границах. Ты же провел там последние сорок дней… Какие новости? – Ничего особенного, – ответил Бард, – все тихо. После сражения в Снежной долине в тех местах все тихо. Никаких бунтов… Однако я слышал – едва добрался до замка: дом Эйрик Риденоу – тот, что помоложе, – выдает сестру за герцога Хамерфела. Вы слышали об этом? Некоторое время король сидел задумавшись, потом сказал: – Продолжай. – У одного из моих солдат свояк служит в наемниках у герцога, – продолжил Бард. – Он имел несчастье зашибить какого‑то мужика, за что был отправлен в изгнание на три года. Теперь служит у Хамерфела – правда, при найме он поставил условие, что против Астуриаса воевать не будет. Так вот, его почему‑то вообще освободили от присяги на верность. Так обычно не делают. – Ну и что? – Мне кажется, что герцог Хамерфела не зря заручается родственными связями с Риденоу из Серраиса, – ответил Бард. – Эта свадьба позволит им объединить силы против Астуриаса. Мы можем ожидать скорого выступления. Замысел герцога прост – если он успеет ударить до начала зимы, то может надеяться застать нас врасплох. Вот еще факт – у Белтрана есть ларанцу, который способен работать со сторожевыми птицами. Тот несколько раз посылал птицу в полет, однако не обнаружил движения вражеских войск, удалось разглядеть много мужчин, которые движутся к Тарквилу, известному своей ярмаркой. Тарквил лежит не так уж далеко от Хамерфела. И ярмарка какая‑то странная. Не в сезон… Ларанцу сообщил, что со всех уголков герцогства туда стекаются мужики. Почти все с вилами. Очень много конных… И наемники туда направились. Вот что еще – птица заметила караван вьючных животных, вышедший из Башни Далерет, а вы знаете, что изготавливают в этом змеином гнезде. Зачем герцогу Хамерфела клингфайр[10], если не для того, чтобы в союзе с Риденоу напасть на Астуриас. Король Одрин пожевал нижнюю губу, покивал, потом бросил: – Ты прав, – и опять примолк. Наконец продолжил: – Что ж, Бард, раз ты оказался настолько зорок, что сумел разглядеть происки врагов, что, как ты считаешь, нам надо предпринять? Не в первый раз Барду задавали этот вопрос, однако до сих пор это был лишь знак внимания к молодому, подающему надежды воину – король, спрашивая племянника, уже знал, как поступить. Сейчас же Одрин на самом деле не ведал, что следовало предпринять. |
