Наконец юноша тихо сказал:

– У тебя нитки в волосах, Карлина.

Девушка засмеялась и провела рукой по голове:

– Неудивительно, все при деле. Мы занялись постельными принадлежностями: здесь шьют наволочки, в той комнате набивают подушки. Меня приставили присматривать здесь, а женщины под надзором матери засаливают на зиму мясо птицы, маринуют овощи.

Она посмотрела на прилипшую к платью нитку.

– Помнишь, братец, – Карлина опять улыбнулась, – как когда‑то ты, я и Белтран опрокинули корзины с пухом и он разлетелся по всей мастерской? Мне было так стыдно, тебя и Белтрана выпороли, а меня заперли в моей комнате и оставили без ужина.

Бард засмеялся:

– Зато как было весело. Я бы предпочел, чтобы меня лупили каждый день, но позволили разбрасывать перья. Думаю, и Белтран согласится со мной. А тебе, я смотрю, этот случай запомнился как самый неприятный.

– Конечно, ведь это была моя выдумка, а наказали вас – тебя, Джереми, Белтрана. Я так переживала… Все‑таки это были радостные времена, правда, братец?

– Это точно, – кивнул Бард и взял ее руку в свою. – Мне бы не хотелось теперь называть тебя сводной сестрой, Карлина. К тому же я принес тебе потрясающее известие.

Карлина опять улыбнулась:

– Что же это за известие, муж мой?

– Твой отец доверил мне командовать целым отрядом. – Бард даже вспыхнул от удовольствия. – Я должен, – он понизил голос, – набрать три дюжины всадников и захватить обоз с клингфайром… Формально начальником назначен Белтран… Однако, скажу по секрету, на самом деле за операцию отвечаю я… Я наберу людей, и в придачу нам дадут лерони.

– Ой, Бард, это просто замечательно! – невольно обрадовалась она. Это была прекрасная новость. Назначение командиром диверсионной группы значило много. – Я так рада за тебя! Я уверена, что тебя ждет великое будущее, скоро ты будешь назначен главнокомандующим.

Бард ответил скромно, пытаясь скрыть охватившее его бесшабашное веселье:

– Ну, этого еще долго ждать. Но это назначение показывает, что твой отец ко мне по‑доброму относится. Знаешь, о чем я подумал? Если дело с захватом обоза выгорит, Карлина, он, возможно, ускорит свадьбу, и мы сможем обвенчаться уже в середине зимы…

Карлине пришлось напрячь все силы, чтобы скрыть охватившую ее дрожь. В конце концов, они все равно поженятся, от нее здесь ничего не зависело. Этот брак должен быть совершен, на землях Астуриаса воля короля являлась законом. В общем‑то она хорошо относилась к Барду и, как ей казалось, знала его. Более того, ничего против него не имела. Действительно, какая разница – середина зимы или середина лета. И все равно что‑то камнем лежало на сердце. Глупости это, решила девушка, неуместный каприз.

– Если отец пожелает, то так может случиться, Бард.

– Ты не поцелуешь меня на дорожку, женушка?

Как она могла отказать ему? Карлина позволила ему обнять ее, почувствовала прикосновение его губ. Он никогда прежде не целовал ее, разве что по‑братски, в щечку. Да во время обручения, но тогда она, признаться, ничего не почувствовала. Должно быть, со страху… На этот раз все было по‑другому, девушка испугалась, когда он попытался языком раздвинуть ее губы. Пассивность жены возбудила Барда больше, чем неприкрытое изъявление ответной страсти.

Когда они отодвинулись друг от друга, Бард глухо, с трудом выговорил:

– Я люблю тебя, Карлина.