– Меня утешает только то, что и тебя там нет. Эта честь, – проворчал Белтран, – досталась проклятому Джереми. Черт бы побрал всех Хастуров!

В этом Бард согласился с принцем.

– Твой отец обещал, что пошлет со мной Джереми, он должен был руководить нашими лерони. А в последний момент он решил, что не может отпустить Джереми, и выделил трех чужаков.

Бард невольно глянул на чародеев. Они скакали отдельной группой, чуть поодаль от остальных. Во главе высокий, пожилой, седоватый ларанцу – его громадные ярко‑рыжие усы свисали до подбородка; его сопровождали две женщины. Одна очень полная, восседавшая на крупном осле, который, к удивлению Барда, бежал резво; другая, похожая на подростка, худенькая, закуталась в серый плащ – непременный атрибут колдунов. Бард не мог даже сказать, какого цвета у нее волосы, какая фигура. Он ничего не знал об этих трех чужаках – умелые ли они лерони, есть ли у них опыт в такого рода делах. Не оставляло сомнение – признают ли они в нем, молоденьком мальчишке, достойного и сурового командира. В особенности ларанцу – по виду он много повидал и, хотя, как в общем‑то все колдуны, не носил оружия, исключая большой кинжал, которым могли владеть и женщины, вид у него такой, словно подобные экспедиции вполне привычны и он участвовал в них еще в ту пору, когда Барда и на свете не было.

Сначала юноша решил, что Белтран дуется именно из‑за этого, однако потом стало ясно, что принц ведет себя совсем как ребенок. Тот завидовал Джереми.

– Вот, мы дали клятву, что будем неразлучны и в этом году только вместе будем участвовать во всех сражениях, а теперь он взял и умчался с королем на север. Разве так поступают побратимы?

– Послушай, брат. – Бард попытался объяснить ему, что на войне не выбирают. – Солдат подчиняется только приказу командира, и его желания в расчет не принимаются.

Белтран, казалось, ничего не понял. В голосе принца по‑прежнему сквозила обида:

– Ну да, приказ. Я уверен, что, если бы Джереми сообщил отцу о нашей клятве, тот отнесся бы к ней с пониманием – ведь это дело чести – и отпустил бы Джереми с нами. И не уговаривай меня – глупее задания не придумаешь… Надо же, захватить какой‑то караван! Что здесь сложного! Уж не труднее, чем погоня за бандитами на границе.

Принц все бубнил и бубнил, поминая недобрым словом Джереми, да и Барда не забывал. В какой‑то момент у того даже мелькнула мысль – ему стало ясно, почему король не поручил захват обоза принцу. Мало того, что Белтран даже в толк не мог взять важность рейда, своим занудством он извел людей еще до первой стычки.

«Все‑таки поразительно, до какой степени Белтран не обладает стратегическим чутьем. Пока мы были детьми, он казался добрым, правда несколько злопамятным, малым, теперь, когда пришла пора пораскинуть умишком, оказалось, что и раскидывать нечем. Конечно, выбора у короля нет – разве можно оставить армию на попечение подобного недотепы. Ясно, что для этого нужен другой – его племянник. Что еще оставалось делать Одрину, как не женить меня на Карлине. Убивает сразу двух зайцев – есть кому присмотреть за армией и Белтраном. Выдай он, к примеру, Карлину за чужого принца – зятек после смерти Одрина в два счета подомнет его наследника».

Он попытался еще раз обратить внимание Белтрана на особую важность их миссии, однако тот надулся, потом неожиданно заявил:

– Я могу понять тебя, Бард. Тебя назначили командиром, вот ты и пыжишься, из кожи лезешь, чтобы доказать, какое ответственное, сверхважное поручение дал тебе отец. Это поднимает тебя в собственных глазах – ну еще в глазах сестры, – но мне‑то не надо доказывать.