|
Особенно он любил всякие заповеди, крылатые слова, наставления, которыми так и сыпали древние. Одно из них звучало так: главная опора трона – это солдатская верность. Следовательно, следует не жалеть сил, чтобы завоевать любовь и признание солдатни. Белтрану хватало ума понимать, что есть вещи, куда лучше не соваться, но есть такие, мимо которых король – тем более наследный принц – проходить не имеет права. В том и заключалось искусство управления – делать то малое, что необходимо, для того, чтобы все решили, что ты обо всем заботишься. Пусть Бард командует на марше, в бою, но заботу о солдатах ему доверять нельзя. Здесь первым должен быть Белтран. Так учили древние – эту заповедь следует выполнять неукоснительно. Это его, наследного принца, долг – дойти до каждого солдата, осыпать милостями, поинтересоваться самочувствием.
Бард внимательно следил, как Белтран переходил от одного к другому, справлялся о здоровье, о состоянии лошади, об имуществе, питании. Между тем повар уже развел костер и в котле уже аппетитно побулькивало. У Барда даже живот свело, когда он почувствовал запах супа. За весь день всем было выдано по ломтю хлеба и горсти орехов. Тут Бард еще раз усмехнулся. Хорошо, если Белтран наконец поймет, что от него требуется. Пусть занимается людьми и хозяйством – ничего зазорного в этом нет, только лишний груз снимет с его плеч. Определившись, принц успокоится, с ним будет легче ужиться – именно это обстоятельство все больше начинало волновать Барда. Тут он обнаружил, что шагает к месту – чуть в стороне от лагеря, – где устроились лерони. Перед глазами сам собой возник образ хорошенькой Миреллы, она притягивала юношу как магнит. Он нашел ее возле холодного кострища, девушка пыталась развести огонь. Шатер чародеи уже поставили, и сквозь тонкую материю на одной стороне вырисовывались контуры грузного тела Мелоры. Она ворочалась с боку на бок, не находя покоя. Бард опустился на колени возле Миреллы и предложил: – Давайте я разведу огонь, дамисела. – Он вытащил кремневую, заправленную маслом зажигалку. С ее помощью добыть огонь было куда легче, чем используя трут. Девушка не посмела даже взглянуть на него. Так и застыла, не поднимая головы. Шейка ее восхитительно покраснела. Наконец лерони тихо ответила: – Благодарю, господин, но я сама справлюсь. Бард, заметив краску, невольно сглотнул. В этот момент девушка неожиданно выронила кремень, с помощью которого выбивались искры, и схватилась за кожаный мешочек, висевший у нее на груди. Там, должно быть, лежит волшебный кристалл, сообразил Бард и, осторожно взяв руку девушки за запястье, шепнул на ухо: – Если ты, дамисела, хоть разок взглянешь на меня, я тоже вспыхну, как сухое полено. Она чуть повернула голову в его сторону – очень немного, но этого хватило, чтобы Бард увидел легкую улыбку на устах. Неожиданно их накрыла тень, послышался ровный голос Гарета: – Мирелла, ступай в шатер и помоги Мелоре разложить постели. Вспыхнув, девушка тут же вскочила и поспешила к палатке. Бард тоже поднялся, величественно и грозно поглядел в лицо колдуну. – При всем моем уважении я должен предупредить вас, ваи дом, – заявил мастер Гарет, – вам бы следовало заводить шашни где‑нибудь в другом месте. Она не предназначена для вас. – Что случилось, старик? Она разве твоя дочь? Или, может, твоя любовница или суженая? – Бард почувствовал, как гнев ударил ему в голову. – Или ты добился от нее послушания с помощью своих чертовых заклятий? Мастер Гарет отрицательно покачал головой и неожиданно улыбнулся: – Ничего подобного. Однако во время боевых действий, походов я несу ответственность за женщин, которые сопровождают меня. И на этот период они неприкосновенны. – Для всех, исключая тебя? Опять улыбка и легкое отрицательное покачивание головой. |
