– Для всех, исключая тебя?

Опять улыбка и легкое отрицательное покачивание головой.

– Вы же, господин, ничего не знаете об образе жизни лерони. Мелора – моя дочь, и в ее амурные дела я не вмешиваюсь. Она взрослая и может поступать, как ей хочется. Что касается Миреллы, то она обязана хранить девственность, так решили боги. Проклятье ждет любого, кто осмелится взять ее, если только она по собственной воле не откажется от своего дара. Но в этом случае проклятье падет на ее голову. Я предупреждаю, избегай ее.

Теперь Барда бросило в краску, он почувствовал себя словно нашкодивший школяр, которого привели к учителю, и тот с укоризной отчитал ученика. Юноша склонил голову и прошептал:

– Я не знал.

– Вот почему я разъясняю вам, – мягко произнес старик. – Мирелла слишком робка и скромна, чтобы самой все объяснить. Она не может принадлежать мужчине, который не способен проникнуть в ее мысли. Она просто не сможет к нему привыкнуть.

Бард бросил негодующий взгляд в сторону шатра. Он подумал, как порой жестоко несправедлива бывает природа – это жирной и уродливой Мелоре следовало бы хранить девственность. Какой мужчина захочет ее, если лицом Мелора походит на мешок. То ли дело хорошенькая Мирелла! Мастер Гарет вновь понимающе ухмыльнулся, и Барда пронзило жуткое ощущение, что старик способен читать его мысли.

– Ступайте, ступайте, господин Бард. Вы же обручены с принцессой Карлиной. Что за радость заглядываться на простую лерони… Ляжете спать, и боги навеют вам сладостный сон – увидите высокорожденную девушку, которая ждет вашего возвращения. Подумайте сами, вы же не можете обладать каждой приглянувшейся вам женщиной. Зачем выказывать на людях дурной нрав.

Бард коротко выругался, повернулся и зашагал к лагерю. Он едва сдержал себя – ясно, что от умения ларанцу зависел успех рейда и его, Барда, личный успех, но вот голос этого старика!.. Юноша не выносил, когда с ним обращались как с нашкодившим мальчишкой. Тон выговора буквально взъярил его!.. Какое дело мастеру Гарету до его, Барда, личной жизни?!

Денщик тем временем разбил палатку в стороне от общего лагеря. Бард на ходу отведал солдатской еды. Он неукоснительно придерживался старинной заповеди – сначала должны быть накормлены люди, устроены кони, потом только командиру можно брать в руки ложку. Каша ему понравилась… Затем осмотрел лошадей, привязанных к импровизированной коновязи, – проверил ноги, качество корма, и направился в предназначенную для него и Белтрана палатку.

Принц ждал его.

– Что с тобой, Бард? – удивился Белтран. – На тебе лица нет.

– Этот старый хищник! – в сердцах выпалил юноша. – Я только предложил этой молоденькой лерони помочь развести огонь, а он уже встрепенулся. Ах, девица должна хранить девственность! Она дала обет!..

Белтран рассмеялся:

– Ну, расценивай это как комплимент! Он же знает, что ты можешь соблазнить любую женщину, стоит лишь взглянуть на нее. Твоя слава, хочешь ты того или нет, летит впереди тебя. Я понимаю старика – ты только взглянешь, тут же сердце ранишь. Кто может устоять против тебя, кто сохранит девичество в твоем присутствии!..

Бард несколько смягчился, слова друга придали ему некоторую уверенность, он уже не чувствовал себя провинившимся мальчишкой.

– Что касается меня, – заявил Белтран, – я считаю недопустимым, чтобы женщины принимали участие в военных кампаниях. Тем более следовали вместе с войском… Я имею в виду порядочных женщин… Таких, как эти лерони. От шлюх, повсюду таскающихся за армией, не избавиться – у меня, правда, нет охоты заниматься с ними любовью. Ну, да ладно… Но уж если я должен брать женщин в поход, то предпочитаю иметь дело с достойными.