|
Разве не могу я, в свою очередь, оказаться пленником коадъютора? - Поверьте мне, - сказал Атос с поклоном, - я употреблю тогда все старания, чтобы быть вам полезным. - Не окажете ли вы мне честь отужинать со мною? - спросил Коменж. - Благодарю вас, но я в мрачном настроении и могу испортить вам вечер. Благодарю. Коменж отвел графа в комнату, помещавшуюся в нижнем этаже павильона, непосредственно примыкавшего к оранжерее; в эту оранжерею можно было проникнуть, только пройдя через двор, наполненный солдатами и придворными. Двор имел вид подковы. В центре его помещались апартаменты Мазарини; по одну сторону их находился охотничий павильон, где был заключен д'Артаньян, по другую сторону находилась оранжерея, в которую отвели Атоса. Позади этих зданий раскинулся парк. Войдя в отведенную ему комнату, Атос увидел в окно, тщательно заделанное решеткой, какие-то стены и крышу. - Что это за здание? - спросил он. - Это задняя стена павильона, в котором заключены ваши друзья, - ответил Коменж. - К несчастью, все окна в этой стене были заделаны еще во времена покойного кардинала, так как здание это уже много раз служило тюрьмой, и Мазарини, заключив вас сюда, только вернул ему его прежнее назначение. Если бы окна эти не были заделаны, вы могли бы утешаться, переговариваясь знаками с вашими друзьями. - А вы наверное знаете, Коменж, что кардинал почтит меня своим посещением? - спросил Атос. - По крайней мере, он так сказал мне. Атос со вздохом взглянул на свое решетчатое окно. - Да, правда, - сказал Коменж, - это почти тюрьма: нет недостатка ни в чем, даже в решетках. Но я не понимаю одного: что за странная мысль пришла вам в голову, - вам, с вашим умом, отдать свою храбрость и преданность на службу такому делу, как Фронда! Уверяю вас, граф, если бы мне пришлось когда-нибудь искать друга среди королевских офицеров, я прежде всего подумал бы о вас. Вы фрондер! Вы, граф де Ла Фер, в партии Бруселя, Бланмениля и Виоля! Поразительно! - Что же мне было делать? - сказал Атос. - Приходилось сделать выбор: стать мазаринистом или фрондером. Я долго сопоставлял эти два слова и в конце концов выбрал второе: по крайней мере, оно французское. И, кроме того, ведь я не только с Бруселем, Бланменилем и Виолем, но и с Бофором, с д'Эльбефом, с принцами. Да и что служить кардиналу? Взгляните на эту стену без окон, Коменж: она красноречиво свидетельствует о благодарности Мазарини. - Да, вы правы, - рассмеялся Коменж. |
